Нарушения норм речевого общения как способ создания юмористического эффекта (на материале рассказов М. Зощенко)

УДК 81

И.Р. Игнатченко

ФГБОУ ВО Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина,  г. Москва, Россия

Аннотация. В статье рассматриваются способы создания юмористического эффекта в произведениях М. Зощенко, основанные на намеренном нарушении норм общения. Учитываются нарушения правил кооперативного общения, в том числе девиации по степени этикетности ситуации, ненормативное использование этикетных формул и т.п.

Abstract. This paper considered the ways of creation humorous effect in the stories of M. Zoschenko that based on the violations of verbal communication. This study takes into account the violations of cooperative communication, including the deviations in the evaluation of the situation etiquette, deviant use of verbal etiquette formulas and so on.

Ключевые слова: отклонение от нормы, нормы речевого общения, речевой этикет, комизм, комический эффект, степень этикетности ситуации, максимы общения, этикетная формула.

Keywords: aberration, violations of verbal communication, verbal etiquette, comic, comic effect, assessment of the situation etiquette, maxims of communication, etiquette formula.

 

Нарушение норм речевого общения, в том числе речевого этикета, как намеренное отклонение от нормы может участвовать в создании юмористического дискурса. Под речевым этикетом Н.И. Формановская понимает «социально заданные и национально специфичные регулирующие правила речевого / коммуникативного поведения в ситуациях установления, поддержания и размыкания контакта коммуникантов в соответствии с их статусно-ролевыми и личностными отношениями в официальной и неофициальной обстановке общения» [2, с. 390]. Рассмотрим, каким образом обыгрывание правил использования речевого этикета может служить одним из средств создания комического эффекта в произведениях М. Зощенко.

Отклонение от этикетной нормы может быть связано со смещением ситуации в другую, аномальную для нее зону с точки зрения общепринятых договоренностей (конвенциональности). Зона этикетности определяется степенью этикетности ситуации, которая может быть различной: от «антиэтикетности», где этикетные формулы употребляются только во вторичной функции (конфликтное общение), до прототипической этикетной ситуации, где использование этикетных формул определяется законами прагматики. Неохарактеризованными с точки зрения этикетности, то есть нейтральными, являются все ситуация, которые находятся в зоне кооперативного общения, но не требуют использования этикетных формул, так как в этих ситуациях этикетно значимые параметры коммуникантов («статусно-ролевые и личные отношения») нивелируются. Таким образом, на «шкале этикетности» можно выделить 3 основные зоны: со знаком «–» (конфликтное общение, этикетные формулы только во вторичной функции), со знаком «0» (кооперативное общение, не требующее этикетных формул) и со знаком «+» (кооперативное общение с использованием этикетных формул). Между этими тремя группами возможны переходные случаи. Намеренное перемещение ситуации в несвойственную ей зону этикетности в рассказах М. Зощенко выполняет двоякую функцию: 1) создает комизм ситуации и 2) формирует речевой портрет героя, как правило, человека малообразованного, грубого, не владеющего культурой общения.

Понижение степени этикетности до отрицательной (исходной может быть нулевая и положительная степени этикетности) – достаточно распространенный прием в рассказах М. Зощенко. Чем резче разница между исходной и девиантной степенью, тем выше комизм ситуации. Переход в зону брани, ругани, инвективы представлен в рассказах «Нервные люди», «Поминки», «Больные», «Не надо иметь родственников», «Веселенькая история», «В трамвае», «Людоед», «Стакан» и др. Рассказ «Валя» интересен тем, что контраст как сюжетообразующий композиционный прием здесь строится на противопоставлении повторяющейся этикетной ситуации – разговор кондуктора с пассажирами в автобусе (зона «+») – сначала в пределах исходной зоны, а затем с резким смещением в зону «–», что и создает комизм ситуации. (Напомним кратко содержание рассказа. Пассажиры автобуса, очарованные вежливым обхождением кондуктора Вали, желают отметить ее работу в печати. Для этого они обращаются к ней с просьбой назвать фамилию, маршрут и служебный номер. Неправильно истолковав цель вопроса и решив, что на нее хотят жаловаться, Валя разразилась бранью: «Ты что, старая кикимора, не в свое дело нос суешь?… А тебе еще чего надо? Ты-то еще что, арап, суешься? Много вас тут, кровопийц, едет и чуть что – придираются и жалобы строчат….каждый норовит за пятку укусить»). Лицемерное поведение героини, не основанное на этических принципах, и создает прецедент для создания комической ситуации в рассказе.

Комизм усиливается при смещении в сторону конфликтного общения в тех ситуациях, где подчеркнутая этикетность является стилеобразующей нормой, например, в официально-деловом общении: «Куда, – говорит, – идешь, козлиная твоя голова? – Так что, – говорю, – по делам иду. – А ежли, – говорит, – по делам, то прежде может быть, пропуск надо взять. Потом наверх соваться. Это, – говорит, – тут тебе не Андреевский рынок. Пора бы на одиннадцатый год понимать. Несознательность какая» («Закорючка»).

Смещение в зону конфликтного общения в рассказах М. Зощенко происходит не только в коммуникативном, но и в нарративном режиме: «…старикан был на редкость задиристый, немного скандалист, грубиян и брехун…. Он моментально во дворе дома схлестнулся с дворником и отодрал за уши одного подростка…. И сколько дней он тут прожил, столько скандалов имело место. Были крики, сцены грубости и так далее» («Огни большого города»).

В некоторых рассказах отмечаются случаи смещения зоны этикетности в сторону ее повышения. Комизм в этом случае достигается несоответствием между конвенционально принятой степенью этикетности ситуации, обычно нейтральной, и тем, как ее оценивает говорящий. Такая «гипервежливость» часто связана с неоправданным использованием этикетной формулы «Извините» в ситуациях, которые не требуют признания ошибки и просьбы снять вину. Это достаточно распространенный прием у М. Зощенко: «Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение» («Аристократка»); «На что, — говорю, — мне дамские часики, если я мужчина? Смешно – говорю. Извините за выражение» («Жертва революции»).

Понижение степени этикетности возможно без перехода в зону конфликтного общения. На «шкале этикетности» такие ситуации занимают промежуточное положение между зонами со знаком «0» и «». Их показателями является использование грубых, бранных, просторечных слов в пределах кооперативного общения в этикетных ситуациях: «А народу многонько скопившись. И все у дверей мнутся. Вдруг открывается дверь, и барышня говорит: «Валяйте» («Кинодрама»); « Проходите, — говорит, — помянуть дорогого покойника чем бог послал. Курей и жареных утей у нас не будет. Но чаю хлебайте, сколько угодно вволю и даже можете с собой домой брать…» («Стакан»).

Таким образом, одним из источников создания комизма в рассказах М. Зощенко является обыгрывание степени этикетности ситуации, основанное на различного рода девиациях относительно ее конвенциональной оценки. Нами были отмечены четыре подобного типа девиаций с комическим эффектом:

  • этикетная ситуация с использованием этикетных формул 🡺 конфликтное общение («Валя»);
  • нейтральная ситуация 🡺 конфликтное общение («Нервные люди»);
  • нейтральная ситуация 🡺 этикетная ситуация с использованием этикетных формул («Аристократка», «Жертва революции»);
  • этикетная ситуация с использованием этикетных формул 🡺 неэтикетная ситуация, граничащая с конфликтным общением («Кинодрама», «Стакан»).

Комизм многих рассказов строится на обыгрывании нарушения законов, правил и постулатов общения. Часто эти нарушения связаны с намеренным отклонением от общепринятых правил речевого и неречевого поведения в типовых ситуациях: «В транспорте», «В гостях», «В больнице», «В театре», «Разговор по телефону» и т.д. Так, комический эффект рассказов «Хозрасчет», «Стакан», «Поминки» основывается на намеренном нарушении правил беседы за столом: в рассказе «Хозрасчет» нарушается правило «нельзя говорить за столом о стоимости продуктов, блюд, напитков», в рассказе «Стакан» «не следует замечать и тем более подчеркивать допущенные гостями оплошности», в рассказе «Поминки» «говорить нужно о чем-либо спокойном». Нарушения этих простых житейских правил влечет за собой нарушение принципов и постулатов прагматики, в частности, максим такта и великодушия. В рассказе «Больные» (беседа больных в очереди на прием к врачу) комизм, замешанный на нарушении максимы скромности (которое само по себе не создает юмористического эффекта), вызван предметом хвастовства – болезнями и желанием в ходе взаимных оскорблений доказать, что его болезнь самая серьезная.

В отдельных рассказах нарушение максим общения как способ создания комического эффекта не носит сюжетообразующего характера. Так, в рассказе «Грустные глаза» герой в ответ на восторженные слова друга о грустных глазках своей невесты, не умея правильно оценить границы данной ситуации, делает замечания о том, что «раз у нее грустные глаза, значит, у нее в организме чего-нибудь не в порядке – либо она истеричка, либо почками страдает, либо вообще чахоточная. Ты, – говорю, – возьми да порасспроси ее хорошенько. Или поведи к врачу, посоветуйся», нарушая максимы такта и великодушия. Однако данное нарушение создает кратковременный комический эффект и не связано с развитием сюжетной линии рассказа.

Примером факультативного нарушения норм общения с комическим эффектом является нарушение максимы такта в рассказе «Любовь», где герой после вечеринки боится выходить на мороз, чтобы проводить девушку, и просит ее не спешить: «А то и вы, например, вспотевши, и я вспотевши…». 

 В некоторых рассказах комизм основан на нарушении принципа П. Грайса. Так, в рассказе «Родные люди» (мать пришла на свидание к сыну в тюрьму) комический эффект формируется благодаря не только названию рассказа, но и иронической авторской оценке ситуации («Встреча была сердечная. Мамаша радостно плакала»), которая совершенно противоположна реальному положению вещей. Это несоответствие обнаруживается как раз в нарушении максимы количества, когда «родные люди», давно не видевшие друг друга, в течение 20 минут не могут найти общую тему для разговора и обмениваются незначительными банальными фразами типа: «Ну так, – сказал сын. – Пришла, значит. – Пришла, Васенька, – сказала мать. – Так, –- повторил сын… – Так, – в третий раз сказал сын и вздохнул. Оба после этого сидели молча минуты три». И далее: «Я так думаю, Васенька, что нам очень даже мало – двадцать минут-то. Не поговорить с родным человеком, ничего такого…». Этот же прием использован в рассказе «Не надо иметь родственников» (дядя встречает в трамвае своего племянника-кондуктора, которого он разыскивал несколько дней, а тот, не зная, о чем говорить, требует оплатить проезд), где герой, обрадованный встречей, повторяет очевидные, избыточные в данной ситуации фразы: «А я тебя, Серега, друг ситный, два дня ищу…. А ты вон где! Кондуктором…. А я по адресу ходил…. А ты вон где – кондуктором, что ли? – Кондуктором, – тихо ответил племянник…. – Так, – снова сказал дядя, – кондуктором, значит. На трамвайной линии? – Кондуктором».

 Комизм ситуации в рассказе «Пациентка» (сельская жительница Анисья едет за тридцать верст к фельдшеру, чтобы рассказать ему о своих семейных проблемах) связан с нарушением максимы релевантности темы, которая в ситуации «У врача» определяется конвенционально, и отклонение от заданной ситуацией темы в этом случае отличается особой степенью комичности.

Юмористический эффект в рассказах М. Зощенко часто связан с заведомо не соответствующим ситуации общения выбором темы разговора, как, например, в рассказе «Аристократка», где герой рассказа, сантехник, желая завести в театре светскую беседу с дамой, задает ей вопрос: «Интересно – действует ли тут водопровод? – Не знаю». Юмористический эффект, связанный с несоответствием темы разговора и ее характера ситуации, в частности фатического общения, может выражаться в нарративном авторском тексте и основываться на эффекте «обманутого ожидания» [1, c. 28]: «… и у нас с ним завязался разговор на самые легкие темы: куда едете, почем капуста и есть ли у вас жилищный кризис на сегодняшний день» («Приятная встреча», разговор в поезде).

Нарушение норм общения, в частности речевого этикета, как способа создания комического эффекта, в рассказах М.Зощенко может также выражаться в неправильном использовании этикетных формул. Это, например, может касаться: 1) неправильной оценки ситуации и соответственно неуместности использования того или иного этикетного знака; 2) отсутствия в опыте говорящего этикетных формул, соответствующих ситуации, и средств выражения данного этикетного значения. В рассказе «Аристократка» малообразованный герой, слесарь-сантехник, не умея найти подходящую тему для разговора с дамой, которую он привел в театр, и не зная, с чего начать разговор, в антракте повторно приветствует ее («Здравствуйте, – говорю. – Здравствуйте»), что выглядит достаточно комично, так как по правилам русского этикета должна учитываться периодичность приветствий, которая равна смене суток.

Комизм создается констрастным использованием этикетных формул и обращений в сочетании с грубыми, просторечными словами за пределами этикетных ситуаций: «Ежик-то, уважаемая Мария Васильевна, промежду прочим, назад положьте…. – Пожалуйста, – отвечает, – подавитесь, Дарья Петровна, своим ежиком. Мне до вашего ежика дотронуться противно, не то, что его в руку взять» («Нервные люди»), «Здравствуйте, – говорю. – Перестаньте, – говорю, – чесать ногу – дело есть» («Жених»).

В рассказе «Телефон» комическое возникает в результате отсутствия у героев навыков нормативного речевого общения в такой этикетной ситуации, как телефонные переговоры: «Алло, – говорю, откуда это мне звонят? – Это, – говорят, звонят вам по телефону. – А что, говорю, – такое стряслось и кто, извиняюсь, будет у аппарата? – Это, – отвечают, – у аппарата будет одно знакомое вам лицо» («Телефон»). Незнание правил ведения разговора по телефону создает условия для нарушения максимы количества («это… звонят вам по телефону», «… одно знакомое вам лицо…»). Комизм усиливается в конце рассказа, когда выясняется, что неэтикетное поведение и уход от прямого ответа был вызван преступными целями звонивших.

Элементы комизма вносит достаточно частое использование этикетных формул во вторичной, неэтикетной функции в пределах некооперативного общения: «Никакой уплаты со стороны я не разрешаю. – То есть, говорю, как же вы можете не разрешить? Вот тебе здравствуйте!» («В трамвае»), «А я, говорит, плюю на таких мужчин, как вы. – Вот тебе, – говорю, – здравствуйте. Как, говорю, понимать ваши слова?» («Опасные связи»).

Другим источником комического эффекта, основанного на обыгрывании отклонений от норм речевого общения, является отличная от конвенциональной и прямо противоположная ей оценка характера речевого общения, выраженная в нарративном режиме. Так, в рассказе «Кузница здоровья», название которого носит иронический характер, добропорядочному повседневному поведению героя дается критическая оценка («А этот мракобес с работы, например, вернется, ляжет брюхом на свой подоконник и в книгу уткнется. Погулять даже не пойдет. И уж, конечно, не пьет, не курит, женским персоналом не интересуется. Одним словом, лежит на своем окне и догнивает. Вот такой это был нездоровый человек!») и, напротив, изменения в характере и поведении героя, связанные с агрессией, после поездки на курорт, оцениваются как выздоровление («Раньше, бывало, этот человек мухи не тронет. А тут не успел приехать, в первый же день дворнику Федору морду набил. Управдома тоже хотел за какую-то мелочь застрелить из нагана. Жильцов всех раскидал, которые заступались. Ну, видим, не узнать парня. Совершенно поправился. Починили человека. Пить даже начал от полноты здоровья. Скандалов сколько с ним было – не сосчитать. Великая вещь это здоровье!»). В последнем случае комический эффект связан с не столько с нарушением норм общения, сколько с нарушением норм самой оценки общения.

Таким образом, все средства комического обыгрывания норм речевого общения в рассказах М. Зощенко можно свести к следующим основным группам:

  • девиации по степени этикетности ситуации;
  • нарушения принципов прагматики (постулатов, максим);
  • несоответствующее использование этикетных формул;
  • отличная от конвенциональной оценка речевого поведения героя.

 

Библиографический список

  1. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – 552с.
  2.  Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. – М.: Икар, 2007. – 480с.
  3. http://www/ostrovok/de/old/classics/zoshchenko (дата обращения 08.01.2016)