УДК 94
Д.Е. Цыкалов
Волжский гуманитарный институт (филиал) Волгоградского государственного университета, Россия, г. Волжский
Аннотация. Настоящая статья представляет попытку систематизации роли сатирической графики во французской политике 30-х — начала 50-х гг. XIX века. Работа основана на исследованиях западных и российских историков.
Ключевые слова: карикатура, сатира, политика, история, сaricature, satire, politics, history
«Золотые» десятилетия французской карикатуры — 30-50-е годы XIX века — всегда вызывали у исследователей огромный интерес. Однако, как можно судить по реакции российской широкой общественности на недавнюю трагедию в редакции сатирического журнала «Шарли Эбдо», традиции французской карикатуры мало известны в нашей стране. Настоящая статья представляет попытку систематизации роли сатирической графики во французской политике 30-х — начала 50-х гг. XIX века. Работа основана на исследованиях западных и российских историков.
Сильный толчок развитию карикатуры во Франции дала июльская революция 1830-го года: карикатуристы пожинали плоды свободы слова и печати. Подъему жанра способствовало и то, что Франция была передовой страной в издательском деле. Еще в годы Реставрации (1815-1830) широкое распространение получила литография. Недорогую по сравнению с гравюрой художественную печать хорошего качества изготавливали на станках, приводимых в действие паровыми машинами [3, с. 20, 24].
Ключевую роль в истории французской карикатуры сыграл предприниматель, издатель и художник Шарль Филипон (1806-1882). В 17 лет он прибыл из Леона в Париж, где обучался искусству в ателье Гроса. В 1829 году Филипон становится соучредителем журнала бытовых и эротических шаржей «Силуэт» (La Silhouette). Июльская революция вовлекла Филипона в водоворот политической борьбы, и в ноябре 1830 года он основал иллюстрированный, ежемесячник политической сатиры «Карикатура» (La Caricature).
Журнал был доступен только подписчикам и ориентировался на парижских буржуа (собственники, лица свободных профессий, студенты). Цена годовой подписки была соответствующая — 52 франка. Для рабочего, в среднем получавшего чуть больше трех франков в день, это было дорого. Впрочем, кто не имел возможности купить «Карикатуру», мог ознакомиться с журналом в читальном зале публичной библиотеки, отдельные карикатуры выставлялись также в витринах магазинов эстампов.
Конституционная хартия 1830 года отменяла цензуру и предоставляла французам право свободно публиковать свои произведения. Формально до 1835 года не подлежала цензуре и карикатура. На деле свобода длилась недолго. Уже осенью 1830 года власти приняли закон, предусматривавший тюремный срок от 3 месяцев до 5 лет и штраф от 300 до 600 франков за оскорбление короля и палаты [3, c. 24].
В ответ редактор «Карикатуры» придумал остроумный способ обойти запрет. В июньском номере журнала 1831 года Филипон изобразил монарха в виде груши [9, p. 201]. Забавный шарж быстро стал символом протеста республиканской оппозиции. Шарль Бодлер вспоминал: «Родилось нечто вроде пластического жаргона, с помощью которого можно было говорить с народом на понятном каждому языке. Вокруг проклятой тиранической груши сплотилась целая шайка патриотических горлопанов. Несмотря на крутые меры правосудия, нападки на короля отличались редкостным ожесточением и единодушием, и сегодня, просматривая эти анналы буффонады, нам остается только изумляться, что эта яростная война могла длиться долгие годы. Выше я, помнится, назвал эту буффонаду «кровавой». И действительно, рисунки тех лет нередко пропитаны кровью и бешенством. Массовые избиения, заточения в тюрьму, аресты, обыски, судебные процессы, полицейские облавы — все эти эпизоды первых лет Июльской монархии то и дело всплывают в карикатурах» [1].
Борьба редакции «Карикатуры» за республику поистине впечатляет. Из пяти лет существования журнала Филипон 13 месяцев провел в тюрьме и был оштрафован на общую сумму 4 тысячи франков. Он шесть раз привлекался к суду, трижды признавался виновным. Однако Филипон отличался редким стоицизмом и изобретательностью. Для того, чтобы уменьшить финансовые риски, связанные с цензурными штрафами, которым подвергался его журнал, Филипон в 1832 году основал юмористическую иллюстрированную газету «Шаривари», ежедневно выходившую с новой литографией.
С «Карикатурой» и «Шаривари» сотрудничала целая плеяда талантливых рисовальщиков: Жерар Гранвиль, Поль Гаварни, Анри Монье, Дени Раффе, Оноре Домье. Карикатуристы едко и зло высмеивали алчность короля, его семьи и олигархии, разоблачали лицемерную политику правительства, рискуя вслед за редактором оказаться в суде.
Показательна судьба Оноре Домье (1808-1879). В 1831 году после издания литографии под названием «Гаргантюа» художника обвинили «в разжигании вражды и неуважения к правительству и в оскорблении личности короля посредством публикации карикатуры». Забавно, что подробнейшее представление об этой карикатуре дал своим читателям (а теперь и нам) парижский «Судебный вестник» («La Gazette des Tribunaux»): «Последняя изображает человека с огромным ртом, к которому приставлена с земли лестница, слуги тащат по ней в пасть Гаргантюа мешки с экю, подносимые плохо одетыми и голодными людьми; другие люди, под лестницей, жадно подхватывают то, что он роняет сверху, и, наконец, многочисленная группа людей в парадной одежде, окружившая подножие кресла Гаргантюа, пылко аплодирует» [5].
Присяжные присудили Домье «высшую цеховую награду», заключив в тюрьму на шесть месяцев.
Карикатуры внушали правительству Луи-Филиппа страх. Не всякий француз девятнадцатого века мог читать газеты, однако карикатура была простому народу доступна и понятна. Рисунки же из «Карикатуры» нередко встречались среди антиправительственных гравюр, имевших хождение в рабочих кварталах [3, c. 29].
В сентябре 1835 года после покушения Жозефа Фиески на короля (преступник использовал адскую машину; погибло 12 человек из королевской свиты, Луи-Филипп не пострадал) во Франции под предлогом усиления безопасности вновь вводится цензура сатирических рисунков. «Нет ничего более опасного, господа, чем гнусные карикатуры и крамольные рисунки», которые «сеют среди народа смуту», — заявил депутатам парламента один из инициаторов нового закона о печати министр финансов Шарль Дюшатель. Депутаты с пониманием отнеслись к озабоченности министра, решив строго регламентировать распространение политических карикатур, чрезвычайно опасных для общественного порядка и вместе с тем очень популярных в народе. Выступавший в прениях депутат подчеркнул: запрет Конституционной Хартии 1830 года на цензуру гарантируется только свободе слова и мнения. Ставить же знак равенства между рисунком и словом или «устанавливать параллель между письмом, которое обращается к разуму, и карикатурой, адресованной чувствам» значит «серьезно искажать букву закона» [9]. Согласно принятым «сентябрьским законам» за каждое оскорбление короля и правительства теперь грозило многолетнее тюремное заключение и денежный штраф до 50 тысяч франков.
Вскоре «Карикатура» была разорена штрафами и закрылась. «Шаривари» переключился на карикатуру нравов и стал скорее развлекательным журналом. Карикатуристы создали интересную галерею городских типажей. Так, комический горбун Майё, авантюрист Робер Макэр и его сообщник Бертран были тогда знамениты во Франции не меньше героев «Трех мушкетеров» [12, p. 90].
В постреволюционный период парижская буржуазия воспринимала городскую жизнь как театр, где каждый играл различные и часто меняющиеся роли. Коды сословно-иерархического общества старого режима (когда социальный статус определялся с помощью различных кодов одежды и поведения) замещались бесчисленными нюансами безличных, рассредоточенных и недифференцированных кодов. В новой системе ценностей карикатура помогала буржуа найти себя и определить собственную идентичность [7, p. 349].
Французские карикатуры 30-х гг. XIX века превосходили карикатуры других европейских стран как по количеству, так и по художественному качеству. Издание «Шаривари» было прибыльным делом. В 1840-е годы, сатирические журналы возникают в Европе уже повсеместно. Как отмечал обозреватель «Северной Пчелы»: «наступило время карикатурное». Парижский «Шаривари», лондонский «Панч» (Punch), берлинский «Кладдерадатч» (Kladderadatsch), петербургский «Ералаш» запечатлели эпоху в «самых резких чертах» [4].
24 февраля 1848 года то, за что боролись французские карикатуристы, наконец, свершилось: Луи-Филипп отрекся от престола и бежал в Англию. Революция провозгласила Вторую республику. Мартовские декреты ликвидировали ненавистные законы о печати. Отмечая радостное событие, «Шаривари» перепечатала из «Карикатуры» литографию Жозефа Травьеса «Легче остановить солнце» 1833 года, казавшуюся теперь пророческой. Карикатура изображала Луи-Филиппа и членов его «команды» пытавшихся остановить колесницу Республики. Они тянули ее назад, но Свобода (ее олицетворяет женщина во фригийском колпаке и одежде древнегреческой богини), несмотря ни на что, двигалась вперед.
Новое пришествие Свободы аллегорически изобразил Домье на литографии «Шаривари» «Последний совет экс-министров»: юная Республика, распахнув двери, величественно входит в темный кабинет, где только что шло заседание королевских министров. Она излучает свет, от которого похожие на летучих мышей министры панически выпрыгивают в окно [2, с. 162]. В Париже шел новый акт «кровавой буффонады». «Шаривари» защищал «сине-бело-красную» республику от «белых» монархистов и «красных» приверженцев имущественного равенства. Из карикатур на левых радикалов особенно удачны шаржи Шама (псевдоним Амадея Ноя 1818-1879) на анархиста Пьера Прудона и его сторонников [11, с. 13]. Шам мастерски рисовал смешные скетчи и был самым ярким представителем нового поколения карикатуристов «Шаривари».
Второе дыхание в годы Второй республики переживал Домье. Новаторской работой была его серия (около 500 рисунков, ноябрь 1848 — август 1850) карикатур, где он комично изобразил депутатов национального собрания в чрезвычайно популярном тогда стиле «Головастик» («Grosses têtes»). К маленькому телу художник пририсовывал утрированную огромную голову народного избранника. Исполненный в младенческих пропорциях шарж напоминал и шутовскую фигуру традиционного февральского карнавала Марди Гра.
Ситуация внутри страны, однако, быстро менялась. На всеобщих президентских выборах в декабре 1848 года победу одержал вернувшийся после революции из эмиграции Луи-Наполеон. Он получил голоса консервативного большинства. В его политической программе причудливо сочетались авторитарность и свобода, либерализм и всевластие государства. Демагогические обещания Луи-Наполеон давал всем и каждому [6, c. 724]. И французы ему поверили. Племянник великого Бонапарта казался, особенно в провинции, «меньшим злом», чем революционные вожди. Наполеон обещал навести порядок и прекратить общественные конфликты. Президент разгромил радикальную оппозицию, ограничил политические и избирательные права, усилил полицейский надзор за политическими собраниями и уличными митингами, установил над школами контроль церкви. 2 декабря 1851 года Наполеон организовал государственный переворот и распустил парламент. «Шаривари» поначалу критиковал Луи-Наполеона наравне с другими политиками, но теперь публиковать политические карикатуры стало небезопасно. Комментировать новый политический поворот «Шаривари» не стал, сочтя благоразумным промолчать [8, p. 11]. Новая конституция, обнародованная в январе 1851 года, установила 10-летний срок президентских полномочий. Получив от народа мандат доверия, Президент продолжал «закручивать гайки». В феврале 1852 года была возвращена цензура. Ноябрьский референдум 1852 года восстановил империю и объявил Луи-Наполеона «императором французов» Наполеоном III. Карикатуры на императора теперь запрещались [9]. Карикатуристы, однако, несмотря на цензуру, сохранили свою республиканские, оппозиционные и антиклерикальные убеждения, ставшие традициями французской сатирической графики.
Библиографический список
- Бодлер Ш. О некоторых французских карикатуристах. – Режим доступа: http://bodlers.ru/O-nekotoryh-francuzskih-karikaturistah.html (дата обращения: 20.03.2015)
- Герман М.Ю. Домье. — М.: Молодая гвардия, 1962. — 269 с.
- Калитина Н.Н. Политическая карикатура во Франции 30-х годов XIX столетия. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1955. — 140с.
- Северная Пчела. 2 апреля. 1855.
- Яковлева Т.Ю. Становление литературно-художественной журналистики Франции XIX века. Типологические и жанровые инновации во французской прессе первой половины XIX века (дата обращения: 20.03.2015).
- Хроника человечества. — М.: Большая энциклопедия, 1996. — 1200с.
- Cuno J. Charles Philipon, La Maison Aubert, and the Business of Caricature in Paris, 1829-41 // Art Journal. 1983, 43 (4). P. 347-354.
- Douglas R. Great Nations Still Enchained — The Cartoonist’s Vision of Empire 1848-1914. London; New York, 1993.
- Goldstein R. J. Political Caricature and International Complications in Nineteenth-Century Europe // Michigan Academician. 1998. March. Vol. XXX. P. 107-122. (дата обращения: 20.03.2015).
- Grand-Carteret J. Les moeurs et la caricature en France. Paris : A la librairie illustrée, 1888. P. 688.
- Koch Ursula E. Le Charivari (Paris), Punch (London) und Kladderadatsch (Berlin). Drei Satire-Journale zwischen Kunst und Journalismus // Europäische Karikaturen im Vor- und Nachmärz. Jahrbuch FVF 2005. Jahrgang, 11. S. 17-63.
- Maurice A. B. and Cooper F. T. The History of Nineteenth Century in Caricature. London : Grant Richards, 1904. P. 366.
- Menuelle T. Le Charivari contre Proudhon. Paris : Publications de la Société P.-J. Proudhon, 2006. P. 339.
- The New York Times. June 10, 1853