Юмор и ирония в политическом дискурсе: основные модели, речевые приемы и функции

УДК 81’27

А.С. Зотова

Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия

Аннотация. Рецензия на монографию Н.Б. Руженцевой, Е.В. Шустровой, М.Б. Ворошиловой «Юмор и ирония в политическом дискурсе». Юмор и ирония рассматриваются как виды комического, в первую очередь находящие свое воплощение в политическом дискурсе, также раскрыты вербальные и невербальные проявления юмора и иронии данного дискурса.

Ключевые слова: юмор, ирония, комическое, политическая коммуникация, политическая карикатура, политический дискурс.

Abstract. Review of N. B. Ruzhentseva, E. V. Shustrova, M. B. Voroshilova monograph «Humour and irony in a political discourse». The humour and irony are considered as types comic, first of all finding the embodiment in a political discourse, verbal and nonverbal manifestations of humour and irony of this discourse are also opened.

Keywords: humour, irony, comic, political communication, political caricature, political discourse.

 

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №16-18-02102)

 

Рецензируемая монография «Юмор и ирония в политическом дискурсе» коллектива авторов Н.Б. Руженцевой, Е.В. Шустровой, М.Б. Ворошиловой отразила необходимые теоретические компоненты юмора и иронии как видов комического, которые позволяют сформировать представление о данных понятиях в ключе политического дискурса. Так, например, юмор выполняет функции:

  • политической социологизации;
  • коммуникативную;
  • идентификации и дифференциации;
  • сплоченности;
  • конфликта и согласия.

Ирония позиционируется как более жесткий вид комического и соотносится с насмешкой, вызывающей негативно-оценочное отношение к объекту иронии и активизирующей критическое мышление адресата. Авторы акцентируют внимание на том, что считают «иронию не тропом, а типом авторской эмоциональности.

Отдельным вопросом в монографии рассматривается комическое в массмедийном политическом дискурсе. Приведен яркий пример смены парадигмы публицистического текста в 1990-е годы в русле «языковой раскованности». Безусловно, внимание привлекает и раздел монографии «Ирония как средство атаки на адресата и контратаки», в котором авторы продемонстрировали ее применение на актуальных украинских событиях, вызвавших во всем мире общественный резонанс. Именно в данных критических условиях ирония становится орудием борьбы за умы общественности.

Отдельные главы посвящены юмору и иронии в политическом дискурсе. Н.Б. Руженцева рассматривает юмор на примере юмористических рассказов Андрея Колесникова – известного российского журналиста, который является исполнительным директором «Коммерсант-Холдинга». Юмор проявляется на разных уровнях макроструктуры текста: на уровне заголовков, на уровне субъектной организации текста, на уровне композиции, на уровне ситуации, стоящей за текстом. Авторы монографии подчеркивают, что юмор в отличие от иронии «политкорректен по отношению к основным ценностям политического нарратива», а ирония, наоборот, неполиткорректна «и к основным, и к более частным ценностям политического нарратива, превращая их в антиценности».

Подробно представлены основные функции комического в политических слоганах (позиционирования, идентификации кандидата, формирования имиджа кандидата, побуждения), которые подчеркивают намеренность действия, показательно выстраивают сложную схему речевого воздействия в политическом дискурсе.

Несомненным достоинством монографии является презентация политической карикатуры как орудия неформальной коммуникации (М.Б. Ворошилова), поскольку в настоящее время карикатура чутко реагирует на политические изменения в обществе и является своего рода лакмусовой бумажкой политических событий. В качестве основных символов карикатура использует официальные (Кремль, звезда, двуглавый орел) и неофициальные (медведь, матрешка, водка и др.) образы, что характеризует некоторую стереотипность мышления в преставлении российских граждан западными СМИ.

Огромный интерес представляет материал по методикам анализа креолизованного политического текста. В качестве примера Е.В. Шустровой представлена риторика Б. Обамы и карикатура на него, которая, безусловно, является актуальным и интересным материалом для прочтения не только специалистам в этой области, но и широкому кругу читателей.

Монографию отличают стройность и логичность предъявления материала, строгая продуманность и доказательность приводимых аргументов. Рекомендуется использовать материалы данного издания в рамках отдельных курсов по риторике, политической коммуникации, политической лингвистике и др. для углубленного изучения темы юмора и иронии в политическом дискурсе. Материалы монографии способствуют повышению профессиональной компетенции преподавателей в данной области исследования и могут послужить мотивацией к изучению других аспектов политического дискурса.

 

Библиографический список

  1. Ворошилова М.Б. Пятая ветвь власти: функции политического юмора / М.Б. Ворошилова // Образование и наука : материалы 4-й рег.науч-практ. конференции (Новоуральск, 2010). – с.113-116.
  2. Руженцева Н.Б. Массмедийный политический дискурс: давление контекста и давление контента в свете украинских событий / Н.Б. Руженцева // Имплицитные и эксплицитные стратегии в восточноевропейском политическом дискурсе : материалы рос.секции междунар.конференции. – Екатеринбург : Урал. гос. пед.ун-т ; Цюрих : Цюрихский ун-т, 2014. – с.119-132.
  3. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации / А.П. Чудинов ; Урал.гос.пед.ун-т. – Екатеринбург, 2005.
  4. Шустрова Е.В. Дискурс Барака Обамы: приемы и образы / Е.В. Шустрова // Политическая лингвистика. – 2010. — №2 (32). – с.77-91. 

 

REFERENCES

  1. Voroshilova M. B. Fifth branch of the power: functions of political humour / M. B. Voroshilova//Science and education: materials of the 4th reg.nauch-prakt. conferences (Novouralsk, 2010). – page 113-116.
  2. Ruzhentseva N. B. Mass media political discourse: pressure of a context and pressure of content in the light of the Ukrainian events / N. B. Ruzhentseva//Implicit and explicit strategy in the East European political discourse: mezhdunar.konferention ros.sektion materials. – Yekaterinburg: Urals. state. ped.un-t; Zurich: Zurich un-t, 2014. – page 119-132.
  3. Chudinov A. P. A metaphorical mosaic in modern political communication / A.P. Chudinov; Ural.gos.ped.Un-t. – Yekaterinburg, 2005.
  4. Shustrova E. V. Barack Obama’s discourse: receptions and images / E.V. Shustrova//Political linguistics. – 2010. — No. 2 (32). – page 77-91.

Ирония в стрит-арте 

УДК: 7.001

Ю. А. Кузовенкова 

Самарский государственный медицинский университет, г. Самара, Россия

Аннотация: в статье рассматривается использование приема иронии в работах стрит-арта. Автор ставит перед собой задачу выявить примеры подобных работ и рассмотреть то, как они влияют на городские процессы. Материалом для анализа служат работы стрит-художника из Севастополя tet91, а также ряд интервью с ним. В статье анализируются проекты «В зеленке», «В йодной сетке», «Прикладывая подорожник», «Огуречная маска» и «Центральные озера города». Автор использует методы описания и интерпретации для исследования функции иронического приема в стрит-арт работах и того влияния, которые они оказывают на город. Делается вывод о том, что прием иронии может стать эффективным средством решения городских проблем. 

Ключевые слова: стрит-арт; ирония; гражданская позиция; город.

Abstract: the article deals with the use of irony in street-art. The aim of the author is to find examples of ironic street-art works and to study their impact on the city processes. The study based both on the projects of street-artist named tet91 and on his interviews. In the article projects “In brilliant green”, “In iodine grid”, “Applying a plantain”, “A cucumber mask” and “Central city lakes” are analyzed. The author uses the descriptiv and interpretation method to research both functions of irony in street-art works and their impact on the city processes. Conclusion is drawn that irony can be an effective means for solving city problems. 

Keywords: street art; irony; civic position; city.

 

Улица, являясь общественным пространством, вмещает в себя большое количество акторов, а вместе с ними разнообразные практики, посредством которых горожане реализуют свои интересы. Одной из подобных практик, наполняющих собой уличные пространства, является стрит-арт. В последние годы он стал популярной темой исследований в российском научном сообществе. Эта арт-практика рассматривается как средство противостояния виртуализации современной культуры [1], как особая стратегия освоения и преображения городского пространства [2; 3], как средство достижения определенных целей: воспитания [4], рекламы [5], протеста [6], изучается ее социальный бэк-граунд (новый пролетариат) [7], особенности вхождения стрит-арта в выставочное пространство [8; 9] и его место в современном искусстве [10], исследуется его правовой статус [11] и многое другое.

 Но все многообразие изучаемых аспектов можно резюмировать словами одного из исследователей: «Несмотря на то, что стрит-арт успешно эволюционирует в качественном отношении, интересен он не столько с эстетической, сколько с антропологической и культурологической точек зрения» [1, с. 213]. Действительно, указанные выше подходы в изучении стрит-арта превалируют. Это влечет за собой недостаточное исследование средств выразительности, приемов и т.п., используемых художниками в их уличных работах. Данная лакуна связана с тем, что стрит-арт до сих пор не признан искусствоведением в качестве одного из направлений современного искусства. Несмотря на это, тема эстетики стрит-арта нам кажется очень интересной и перспективной для исследований. Не вдаваясь в подробный искусствоведческий анализ, мы рассмотрим средства выразительности, используемые художниками в стрит-арте, в частности, использование иронических приемов в их работах. Задачей данной статьи является исследование влияния иронии в работах стрит-арта на процессы, протекающие в городе. Материалом для исследований послужат проекты стрит-артиста tet91 и его интервью, которые он дал порталам CODERED [12] и Партизанинг [13], а также автору данной статьи. 

Основная часть проектов tet91 была реализована в Крыму. Но ряд проектов уже есть в Москве, так как именно сюда он переехал несколько месяцев назад. Свое творчество tet91 рассматривает как послание горожанам – всему городскому сообществу либо конкретным его группам: «Хотелось… общения с простыми горожанами, на темы социальных, культурных и экологических вопросов, которые меня всегда беспокоили» [14]. Через свои работы tet91 проявляет свою активную гражданскую позицию, принимает участие в решении городских проблем: «Все мои работы связаны с проблемами города. Я показываю проблемы с помощью малых средств» (материалы моего интервью). 

Во время обучения в художественном училище его вдохновляло первобытное искусство, особенно привлекал тот факт, что искусство было органичной частью повседневной жизни. Tet91 пытается привнести принцип синкретизма в нашу повседневность и создает работы, которые призваны стать частью городского пространства и средством решения имеющихся проблем. Обратимся к его конкретным проектам. 

Традиционная проблема для всех городов – изношенность инфраструктуры. Плохое состояние дорожных покрытий, трещины в стенах, облупившаяся штукатурка и т.п. стали привычным атрибутом многих российских и зарубежных городов. Не только муниципальные службы, но и горожане часто озабочены данной проблемой и пытаются принять посильное участие в ее решении. Примером такого гражданского участия стрит-артиста tet91 является проект «В зеленке», запущенный в трех городах Крыма – Севастополе, Ялте и Симферополе. Tet91 так описывает рождение идеи: «Как-то, прогуливаясь, разглядывал разрушения инфраструктуры родного города, посетила мысль о городе как о живом организме. Со временем из этой мысли зародился концепт залечивания — «дезинфицировать раны кожи города зелёнкой»» [15]. Tet91 закрашивал цветом зеленки проблемные места – ямы в тротуарном покрытии, часть стены с отвалившейся штукатуркой, трещины на стенах строений и т.п. Городские проблемы, существующие на протяжении длительного времени, вызывают у автора ироническую реакцию – когда нет помощи извне, остается только продезинфицировать рану и ждать, когда организм, опираясь на свои собственные силы, излечит себя. Но любому наблюдателю понятно, что описанный сценарий нереализуем, поэтому проект «В зеленке» через формальное отрицание своей действенности, по сути, становится громким призывом к улучшению городской среды ответственными за это службами. И этот проект достиг своей цели. Так, в Ялте начали ремонтировать закрашенные зеленкой ямы тротуарного покрытия на набережной [16]. А в Севастополе заштукатурили и закрасили трещины на зданиях в центре города [17]. 

Продолжением этого проекта стали другие работы: «В йодной сетке», «Прикладывая подорожник» и «Огуречная маска». Принцип и цели новых проектов остались прежними – в очередной раз обратить внимание муниципальных служб на состояние городской инфраструктуры и побудить их к улучшению городской среды. Качественно новый проект, но с теми же целями, реализованный в Севастополе – «Центральные озера города». Эта работа привлекает внимание городских властей к проблемам городских дорог. Большие ямы на дорогах после дождей были проинтерпретированы tet91 как городские озера: стрит-артист обыгрывал их выполненными в технике оригами водными лилиями, черепахами, водоплавающими птицами, корабликами. 

Эти ироничные проекты стали способом проявления гражданской позиции художника, а ирония во всех вышеописанных работах – средством символической перезагрузки городских пространств, цель которой – привлечь внимание к городским проблемам. Такой нестандартный подход показал свою действенность, что выразилось в проведенных муниципальными службами ремонтных работах. 

 

Библиографический список

  1. Чистякова М.Г. Cтрит-арт в контексте вызовов современности // Известия Алтайского государственного университета. 2011. № 2-1. С. 210-213.
  2. Заславская А.Ю., Серова М.М. «Стрит-арт» или искусство уличных интервенций // Вестник СГАСУ. Градостроительство и архитектура. 2012. № 1 (5). С. 11-16.
  3. Михайлов С.М., Хафизов Р.Р. Стрит-арт как вид суперграфики в дизайне современного города // Вестник Оренбургского государственного университета. 2014. № 5 (166). С. 106-111.
  4. Логвина Т.И., Лубенец М.Ю. Эко стрит-арт как средство формирования экологической культуры для любой возрастной социальной группы // Инновационные процессы и технологии в современном мире Материалы II Международной научно-практической конференции. Ответственный редактор Искужин Т.С. 2014. С. 47-49.
  5. Зборовская М.И. Уличное искусство как эффективная реклама // Реклама: теория и практика. 2015. № 4. С. 248-257.
  6. Егорова А.А. Коммуникативные стратегии стрит-арт (на примере практик екатеринбургских художников) // Известия Уральского федерального университета. Серия 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2016. Т. 147. № 1. С. 127-137.
  7. Кудряшов И.С. Стрит-арт как феномен современной культуры: проблема генезиса и семиотические особенности сообщения // Критика и семиотика. 2014. № 2. С. 220-233.
  8. Цыгина Н.А. Стрит арт в галерейном пространстве // Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА. 2013. № 4. С. 309-318.
  9. Аграмакова О.И. Особенности экспонирования стрит-арт работ // Мир культуры: культуроведение, культурография, культурология: Сборник научных трудов. Курск, 2015. С. 18-20.
  10. Семёнов Д.Ю. Стрит-арт в панораме современного искусства // Вестник КИГИТ. 2014. № 9 (51). С. 51-58.
  11. Яненко О.К. Гражданско-правовая характеристика стрит-арта как вида произведений изобразительного искусства // Евразийский юридический журнал. 2015. № 7 (86). С. 195-199.
  12. CODERED. Официальный сайт. URL: http://codered.su.
  13. Партизанинг. Официальный сайт. URL: http://partizaning.org.
  14. Tet91: «Мотивацией является каждый человек…» // CODERED. URL: http://codered.su/blog/interview-tet91 (дата обращения: 16.09.16).
  15. Новые нескучные: tet91 // Партизанинг. 15.02.2016. URL: http://partizaning.org/?p=12060 (дата обращения: 16.09.16).
  16. В Ялте начали ремонтировать замазанные «зеленкой» «раны» на набережной // События Крыма. Информационный портал. 9.07.2015. URL: http://www.sobytiya.info/news/15/53661 (дата обращения: 16.09.16).

17. Арт-терапия оказалась полезной для облика полуострова // Искра. Новостной портал. 9.07.2015. URL: http://iskra-sev.ru/?q=node/1738 (дата обращения: 16.09.16)

Смех – дело серьезное, или сатирические портреты в комедии Булгакова «Зойкина квартира»

УДК 81

В. Б. Петров

ФГБОУ ВПО «Уральский государственный лесотехнический университет». Г. Екатеринбург, Россия 

Аннотация. В статье рассматривается своеобразие поэтики пьесы М.Булгакова «Зойкина квартира» свете литературных традиций и в контексте комедиографии 20-х годов, выявляются характерологические черты сатирических персонажей. В процессе текстуального анализа обнаруживаются черты фельетонной поэтики и фарсово-буффонадный характер комизма. Обнажая подлинную суть бюрократов, обывателей и проходимцев, Булгаков пародийно переосмысливает их «трагедию». Фарсовые тенденции в пьесе обусловлены, прежде всего, авторской оценкой изображаемого.

Ключевые слова: Булгаков; «Зойкина квартира»; сатирические портреты; фарсовые тенденции.

Abstract. The article discusses the originality of the poetics of plays of M. Bulgakov «Zoyka’s apartment» by the light of literary traditions and in the context of komediografov 20 years, identified the characteristic features of the satirical characters. In the process of textual analysis detected features of the poetics of satirical and farcical-buffonery the nature of Comedy. Exposing the true nature of bureaucrats, citizens and rogues, Bulgakov parody reinvents their «tragedy.» Farcical tendencies in the play are primarily due to the author’s portrayed.

Keywords: Bulgakov; «Zoyka’s apartment»; satirical portraits; farcical trend.

 

Социальные контрасты и кричащие противоречия 20-е годы породили множество пьес, вскрывающих социальную мимикрию буржуазии и подвергающих критике обывателей, приспособленцев и бюрократов. «Именины в 1919 году» А.Серафимовича и «Воздушный пирог» Б.Ромашова, «Человек с портфелем» А.Файко и «Выстрел» А.Безыменского, «Клоп» и «Баня» В.Маяковского, «Зойкина квартира» и «Багровый остров» М.Булгакова – таков далеко не полный перечень сатирических комедий этого времени. Несмотря на различия в индивидуальной поэтике и уровне художественного мастерства, драматурги «смехом казнили несовершенство мира» [1, с.26], ибо то, что единожды воспринималось как трагедия вторично звучит в виде фарса [см. 13].

В это время в творчестве Михаила Булгакова на смену драматической и трагической тональности произведений о гражданской войне постепенно приходят сатирическая и трагифарсовая струя авторских раздумий о настоящем и возможном будущем России. В «Зойкиной квартире» Булгаков выходит за рамки традиционных представлений о бытовой сатирической комедии и обращается к использованию изобразительно-выразительных ресурсов фарса. Не случайно уже первая редакция пьесы имела авторский подзаголовок «трагический фарс» [3]; в письме к брату Булгаков называет ее «трагикомедией» [2], а в интервью корреспонденту газеты «Новый зритель» – «трагической буффонадой» [9]. Во всех случаях Булгаков подчеркивает специфический фарсово-буффонадный характер комизма.

Именно здесь берут начало элементы буффонады и резкие преувеличения, окарикатуренные образы и грубоватый комизм, зачастую связанный с пародированием драматических ситуаций. Режиссер студии им. Е.Вахтангова А.Попов замечает, что «звучание спектакля определилось как трагифарсовое. Элемент трагического должен быть взят за скобки. Трагично для зрителя не то, что переживают персонажи (потеря любовниц, арест и пр.), а то, что люди потеряли человеческий облик – стали социальной слякотью» [8]. Конфликт, образующий сюжет произведения, основан не на борьбе положительного и отрицательного начал, а на столкновении интересов одинаково ничтожных людей.

Как и в большинстве сатирических комедий 20-х годов («Усмирение Бададошкина», «Мандат», «Самоубийца»), сюжет «Зойкиной квартиры» построен на анекдотических фактах, которые драматург заимствовал из очерков и фельетонов, публиковавшихся в «Красной газете» в первой половине 20-х годов. Подобно Маяковскому, Булгаков разрабатывает тему бюрократизма и мещанства сначала в фельетонах, чтобы впоследствии запечатлеть эти уродливые явления в драматургии. Причем приемы фельетонной поэтики привели обоих драматургов к публицистически заостренной форме комедии. Целый ряд острокомедийных эпизодов, объединенных общей интригой – историей «предприятия» Зои Денисовны Пельц, – составляют фабулу произведения, раскрывающую сущность внешнего конфликта. Во-первых, в самом центре Москвы с разрешения одного бюрократа и при попустительстве другого под вывеской показательной пошивочной мастерской возникает заурядный публичный дом; во-вторых, в этом «заведении» вышеупомянутый «ответственный работник» встречает… предмет своей симпатии; в-третьих, роль тапера в этом заведении исполняет бывший граф, а верховодит проходимец. В финале пьесы «случайная», в традициях гоголевского «Ревизора» развязка – арест сотрудниками уголовного розыска хозяев и гостей зойкиной квартиры – попытка разрешить тот глубинный конфликт, в котором находятся персонажи пьесы с советской действительностью.

Первая же реплика в пьесе «Есть бумажка!.. Я достала… Есть бумажка…» [5, с.196] становится завязкой интриги. Подбросила «мифическая личность» из фарфортреста «всемогущую бумажку» (ту самую, которая позволяет сохранить огромную жилплощадь) с хозяйка квартиры Зоя Денисовна Пельц приказывает управдому: «Итак, Манюшку (горничную – П.В.) и мифическую личность надо отстоять» [5, с.199]. Характерен ответ управдома-бюрократа: «Манюшку отстоять невозможно. Весь дом знает, что прислуга… А мифическую личность можно: у его документ» [5, с.199]. Булгаков ставит в прямую зависимость появление притона в зойкиной квартире от близорукости, нечестности и ротозейства бюрократов.

Следуя традициям Н.Гоголя и А.Сухово-Кобылина, Булгаков создает почти плакатные, окарикатуренные образы бюрократов. Уже в фамилиях бюрократов – управдом Анисим Зотикович Портупея, коммерческий директор треста тугоплавких металлов Борис Семенович Гусь — слышится авторская ирония слышится. Их характеры однозначны и «воплощают определенный социальный, нравственный, психологический тип, очищенный от индивидуальной сложности и противоречивости» [15, с.21].

Если в «Бане» В.Маяковского и в «Выстреле» А.Безыменского сделан акцент на изображении бюрократа в его служебной деятельности, то в «Зойкиной квартире» – на том, чем может обернуться в быту использование «ответственным лицом» служебного положения. Для бюрократа «портфель» становится не только средством личного обогащения, но и символом безнаказанности. «Ты видишь,– я с портфелем? С кем разговариваешь?.. Я – лицо должностное, неприкосновенное», – самодовольно произносит Портупея, обнимая Манюшку. А Манюшка в ответ: «Вот я вашей супруге скажу, она вам все должностное лицо в кровь издерет» [5, с.197]. Основанный на каламбуре перевод обобщенного понятия «должностное лицо» в конкретный план и прямая угроза его «неприкосновенности» придают эпизоду фарсовую окраску.

Булгаков тонко подмечает кровное родство всех бюрократов, скрывающих под маской «должностного лица» внутреннюю ничтожность и пустоту. Своеобразными вариациями типа Портупеи являются Швондер («Собачье сердце»), Бунша-Корецкий («Иван Васильевич»), Никанор Иванович Босой («Мастер и Маргарита»). «Домком – око недреманое. Мы одним глазом спим, а другим видим. На то и поставлены» [5, с.196], – демагогически заявляет Портупея. «Я – лицо, занимающее ответственнейший пост управдома, и обязан наблюдать» [5, с.578], – словно вторит ему управдом Бунша-Корецкий.

Портупея и Гусь словно дополняют друг друга. Если первый откровенно берет взятки, совершенно не смущаясь, когда это обнаруживается, то второй с апломбом загулявшего купчика щедро раздает их: 

«– ГУСЬ. Ах, ты не хочешь брать? Ну, а я хочу давать. Гусь широк, как Волга, когда пылает его душа. Зоя, бери триста рублей» [5, с.256]. 

В редакции пьесы 1926 года высказывания этого персонажа еще более откровенны: 

«– ГУСЬ. Кому бы мне еще дать? Покажите мне кого-нибудь еще, чтоб я мог его озолотить» [4].

По масштабу своей деятельности Гусь значительно крупнее Портупеи, а значит, и опаснее. Если «мандат» Павла Гулячкина («Мандат» Н.Эрдмана), приводящий в трепет окружающих, оказывается на поверку никчемной справкой, то «бумажное могущество» Гуся вполне реально. Он способен достать любую «бумажку».

Авторская оценка этого персонажа просматривается не только в его саморазоблачительных высказываниях, но и в использовании сатирической иронии, когда в повествование вплетаются поданные в пародийном ключе драматические мотивы. По ходу действия Булгаков ставит Гуся в напряженную драматическую ситуацию: в публичном доме он встречает… любимую женщину. Монолог Гуся, который «разыгрывает» трагедию наедине с самим собой, и последующий иронический «комментарий Аметистова, создают пародийно-фарсовую струю, причем в дисгармонии интонаций слышится едкая авторская ирония по отношению к «всемогущему» коммерческому директору: 

«– ГУСЬ. Гусь тоскует. Ах, до чего Гусь тоскует! Отчего ты, Гусь, тоскуешь? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму. Ах, я, бедный Борис! Всего ты, Борис, достиг, чего можно, и даже больше этого. (Почти по пушкинскому «Борису Годунову» – П.В.). И вот ядовитая любовь сразила Бориса, и он лежит, как труп в пустыне, и где? На ковре публичного дома! Я, коммерческий директор! Алла, вернись!»; 

«– АМЕТИСТОВ. Пардон – пардон. Тихонечко, а то внизу пролетариат слышит. (Скрывается.)» [5, с.263]. 

Во второй редакции пьесы фарсовая тональность эпизода звучала еще острее: 

«– ГУСЬ. Скройся, оставь меня одного. Я буду тосковать. 

– АМЕТИСТОВ. Отлично, потоскуйте. Я возле вас здесь ликерчик поставлю и папироски. Потоскуйте» [4].

За внешним единством интересов персонажей комедии просматривается беспощадная борьба хищников, в которой каждый проявляет как себя, так и своего конкурента. В этом мире шантаж – испытанное орудие. Зойка шантажирует Портупею и Аллу Вадимовну, но вот появляется Аметистов, который, в свою очередь, шантажирует Зойку. Стоило Аметистову проговориться о своих «скитаниях», как Зойка вновь обретает над ним власть. Теми же методами действует Херувим по отношению к Газолину и Манюшке. В этом карнавале комбинаторов Булгаков представляет двойников, разница между которыми лишь в том, что один изворотливее и хитрее другого. Причем «умение «устраиваться в жизни» у сатирических персонажей Булгакова «обратно пропорционально вниманию, уделяемому вопросу о «смысле жизни» [16, с.493].

В удушливой атмосфере меркантильных интересов закономерно появление авантюриста и мошенника Аметистова. Все, что происходит в квартире Зойки Пельц, направляется руками этого персонажа. Это он создает своего рода «Париж на Садовой», где нэпманы, прожигающие жизнь, легко расстаются с деньгами, это он умело маскирует публичный дом благозвучной вывеской «Ателье». 

Аметистов органически вписывается в сатирическую галерею подобных проходимцев, изображенных в комедиях Л.Леонова («Усмирение Бададошкина»), Б.Ромашова («Воздушный пирог») и т.п. «Этот неунывающий израильтянин существует давно» [12, с.280], – писал А.Луначарский о фигуре ловкого и удачливого дельца. Как тип он берет свое начало в западноевропейском фарсе, который «провозглашал культ частного интереса и восхвалял плута» [6, с.432]. Но если «во многих произведениях западной литературы, <…> ставших особенно популярными в России в предреволюционные годы и в период НЭПа, образ такого капиталистического дельца героизировался, <…> (то в сатирической драматургии 20-х годов – П.В.) ловкач, хищник, делец… снова стал героем, <…> но теперь уже не романтическим, а сатирическим» [10, с.47, 48].

Раскрывая извилистый путь Аметистова, автор прибегает к циничному саморазоблачению персонажа: «Белые пришли. Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в Ростов. <…> Красные немного погодя. Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным. <…> Белые, мне красные на эвакуацию, я к белым в Крым. <…> Нуте-с, и пошел я нырять при советском строе» [5, с.212]. По замечанию К.Рудницкого, в репликах этого персонажа «то и дело слышны хлестаковские и расплюевские интонации» [14, с.134]. В самом деле, подобно гоголевскому Хлестакову, Аметистов лжет вдохновенно, с упоением. Гусю он намекает на «тайны своего деторождения» и как бы между прочим упоминает о службе в Париже; Алле Вадимовне говорит, что был когда-то кирасиром; Портупее – о былой принадлежности к партии; рекомендуясь Обольянинову, выдает себя за отпрыска знатной фамилии. Диалог Обольянинова и Аметистова, в котором один пытается проверить дворянское происхождение другого, удивительно напоминает аналогичный разговор между Муромским и Расплюевым в «Свадьбе Кречинского» А.Сухово-Кобылина.

Своим умением приспосабливаться Аметистов напоминает Олега Баяна («Клоп»). Без малейших намеков на угрызения совести Аметистов присваивает партбилет умершего соседа по комнате, недвусмысленно разглагольствует о своей близости к высшим государственным сферам, а в зависимости от ситуации использует значок с портретом Карла Маркса, цинично заявляя при этом: «Знаете, в поезде очень помогает. Плацкарту вне очереди взять. То, другое» [5, с.215], и даже спекулирует портретами вождей. И Маяковский, и Булгаков отказывают приспособленцам и мещанам в праве называться людьми. Именно поэтому «поразительный паразит» Присыпкин в конце концов находит родственную душу в клопе. 

Аметистов, несомненно, является объектом авторской сатиры. Однако ловкач, аферист и гений приспособляемости, он в силу этих же качеств, стремясь подняться над окружающими, срывает с них респектабельные маски. Поэтому в «Зойкиной квартире» мы смеемся как над Аметистовым, так и вместе с ним. При столкновении Аметистова с обитателями и гостями зойкиной квартиры острие сатиры направлено, прежде всего, на них; на долю же «администратора» выпадает авторская ирония, поскольку именно его взгляд помогает дать оценку гримасам мещанского быта. В этом случае «меру смеха» определяет не столько подлинное лицо персонажа, сколько его функциональная нагрузка в произведении.

По своим композиционным функциям Аметистов близок Остапy Бендеру. Однако Бендер «не столько реальный проходимец, сколько проявитель всего подлинно комического в жизни… <…> Этот Фигаро нэпмановских времен, перехитривший не одного жулика и разиню, не вызывает у нас неприязни» [1, с.94 – 95]. Иное дело Аметистов. Его характер лишен внутренних противоречий, это мошенник без каких бы то ни было нравственных норм. Д.Лихачев усматривает в Аметистове русскую вариацию образа Джигля из «Пиквикского клуба» [11, с.161 – 166].

М.Булгаков, не принимая многое в настоящем, зачастую иронически оглядывается и на прошлое. Именно поэтому в «Зойкиной квартире» тема обломков уходящего мира является одной из центральных. Следуя гоголевской традиции, Булгаков вскрывает мертвящую силу старого, отжившего. «Мертвыми душами» именует Гоголь уездных помещиков. У Булгакова в «Зойкиной квартире» равноправным участником пьяных оргий становится МЕРТВОЕ ТЕЛО Ивана Васильевича. Элементы сатирического гротеска ощущаются уже в тот момент, когда перед зрителем возникают «манекены, похожие на дам, дамы, похожие на манекенов» [5, с.217]. Булгаков «по-своему раскрыл конфликты и противоречия нэповской действительности», опираясь при этом на «выработанное Гоголем восприятие жизни как всеобщей путаницы, как комического смешения абсурдного и реального, призрачного и действительного» [7, с.11]. Гротескный фантастический танец МЕРТВОГО ТЕЛА с манекеном оборачивается символом мертвящей пустоты старого мира. Растворяясь в среде обитателей и «гостей» зойкиной квартиры, МЕРТВОЕ ТЕЛО своими репликами и поступками утрирует их поведение, пародируя тем самым развращенные нравы нэпманов. 

Лейтмотивом в пьесе звучит нежный романс Рахманинова «Напоминают мне они…», символизируя нравственную опустошенность и историческую обреченность бывших хозяев жизни. На протяжении всего первого акта этот романс звучит в устах бывшего графа Обольянинова. Булгаков не испытывает жалости к подобным персонажам, то иронизируя над ними, то сатирически пародируя их чувства и переживания. Так, понятие чести у Обольянинова с успехом заменяет дворянская спесь. При этом бывший граф соглашается с авантюрным планом Зойки – открыть публичный дом. Правда, одно обстоятельство поначалу тревожит его. В первой редакции пьесы читаем:

«ОБОЛЬЯНИНОВ. Помилуйте, мне станут давать на чай. А не могу же я драться на дуэли с каждым, кто предложит мне двугривенный?» [3]. 

Но проходит время, и бывший граф спокойно принимает подачки. Нелепые попытки сохранить при этом «графское» достоинство комедийны. Фарсовые интонации звучат в диалоге непонимания между советским барином Гусем и бывшим барином Обольяниновым:

«ГУСЬ. Прекрасно играете на рояле! Прошу вас. (Вручает ему деньги.)

ОБОЛЬЯНИНОВ. Мерси. Когда изменятся времена, я вам пришлю моих секундантов.

ГУСЬ. Дам, дам, и им дам» [5, с.257].

Вся эта накипь втайне мечтает о загранице, и своеобразным аккомпанементом к их мечтаниям служит музыкальная фраза-рефрен: «Покинем, покинем край, где мы так страдали…». «В Париж! К Рождеству мы будем иметь миллион франков, я вам ручаюсь» [5, с.208], – убежденно произносит Зойка; «Да, да, поскорее, я не могу здесь больше жить…» [5, с.242], – восклицает Обольянинов. «Я хочу уехать за границу» [5, с.227], – с тоской в голосе произносит Алла Вадимовна; «Моя мечта уехать с любимой женщиной в Ниццу, туда, где цветут рододендроны…» [5, с.238], – «интимно» сообщает Аметистов «мадам» Ивановой. Травестийным «комментарием», венчающим бесплодные мечтания по стороне чужой, становится реплика Херувима: «Ми скоро уехать будем, будем, Мануска! Я тебе беру Санхай» [5, с.242]. Все это воспринимается как фарсовая вариация уже знакомого мотива «бега». В отличие от героев пьес «Воздушный пирог», «Усмирение Бададошкина», «Мандат», обитатели зойкиной квартиры понимают, что делать им в новой России нечего. «Покинем край, где мы так страдали», – и во имя этого Зойка организует публичный дом, Обольянинов берет чаевые, а Херувим убивает Гуся.

Грубым, нелепым фарсом представляется драматургу само существование бюрократов, проходимцев, обывателей. Обнажая подлинную суть этих людей, Булгаков пародийно переосмысливает их «трагедию». В булгаковской трактовке «Зойкиной квартиры» элемент трагического «брался за скобки» и пародировался сгущенной фарсовой струей. Фарсовые тенденции обусловлены, прежде всего, авторской оценкой изображаемого, критикой бюрократизма и мещанства, воссозданием картины исторической обреченности и нравственной деградации обломков прошлого.

 

Библиографический список

  1. Борев Ю. Комическое, или о том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека и утверждает радость бытия. – М., 1970. – 269 с.
  2. Булгаков М.А. – Булгакову Н.А. / ИРЛИ, ОР, ф.369. – № 367.
  3. Булгаков М.А. Зойкина квартира: (Первая редакция, 1926) / РГБ, ОР, ф.562, карт. 11, ед. хр. 5.
  4. Булгаков М.А. Зойкина квартира – пьеса в четырех актах (Вторая редакция) / РГБ, ОР, ф.562, карт. 11, ед. хр. 6.
  5. Булгаков М.А. Избр. соч.:В 3 т.– М.– СПб.:Литература–Кристалл, 1997. – Т.3. – 736с.
  6. Головенченко А. Фарс // Словарь литер. терминов.– М.,1974. – С.432–433.
  7. Ершов Л.Ф. Увеличивающее стекло // Русская сатирико-юмористическая проза: Рассказы и фельетоны 20 – 30-х годов. – Л., 1989. – С.3 – 22.
  8. «Зойкина квартира» в студии им. Вахтангова: Беседа с режиссером А.Поповым // Веч. Москва. – 1926. – 26 окт.
  9. «Зойкина квартира» М.Булгакова: Из беседы с автором // Новый зритель. – 1926. – № 40. – С.14.
  10. Киселев Н.Н. Проблемы советской комедии. – Томск, 1973. – 200 с.
  11. Лихачев Д.С. Литературный «дед» Остапа Бендера // Лихачев Д.С. Литература – реальность – литература. – Л., 1984. – C.161 – I66.
  12. Луначарский А.В. Избр. статьи: В 2 т. – М., 1958. – Т. 1. – 838 с.
  13. Маркс К. 18-е брюмера Луи Бонапарта. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.bookol.ru/nauka_obrazovanie/filosofiya/189572/fulltext.htm].
  14. Рудницкий К. Михаил Булгаков // Вопр. театра. – М.: ВТО, 1966. – С.127 – 143.
  15. Сахновский-Панкеев В.А. О комедии. – М.; Л., 1964. – 223 с.
  16. Франк С.Л. Смысл жизни // Смысл жизни: Антология. – М., 1994. – С.483 – 583.

 

Насмешка как особенность чувства юмора детей младшего школьного возраста

УДК 316.6

А. В. Сухова

Магнитогорский государственный технический университет им. Г.И. Носова, Институт гуманитарного образования. г. Магнитогорск, Россия

Аннотация. В данной статье рассмотрена насмешка как особенность чувства юмора детей младшего школьного возраста. Проанализировано несколько особенностей, влияющих на дальнейшее развитие ребенка. Рассмотрено понятие «насмешка» как положительная сторона шутки. Автор предлагает несколько рекомендаций по использованию насмешки в диалоге. 

Ключевые слова: насмешка, шутка, особенность, метод

Abstract. This article describes a feature of mockery humor of primary school age children. It analyzed several features that affect the further development of the child. The concept of «mockery» as the positive side of the jokes. The author offers some recommendations on the use of ridicule in the dialogue.

Keywords: Jeer, Joke, Feature, Method

 

Издавна использование шуток было успешным при ведении диалога. Мало кто будет спорить с тем, что человек, который шутит правильно и к месту, способен расположить к себе любого и является душой компании, к нему прислушиваются и, в дальнейшем, могут ставить в пример. М.В. Мусийчук в своей книге пишет: «Юмор представляет собой обобщенное отражение действительности, идеальную форму, выраженную на уровне смыслов, не принадлежащих самому предмету, а выражающих отношение субъекта к значению языковых высказываний, связанных текстов, образов сознания, ментальных состояний и действий. При этом смысл – это выражаемый знаком способ задания значения. Значение порождается на основе отношения знака к носителю знака, к означаемому, в различных сферах бытия.» [6]. Но есть и другая сторона шутки – насмешка. Все мы привыкли, что насмешка – это обидная шутка, издевка, выражение иронического отношения [1,7,9]. И зачастую, насмехаясь над кем-либо или над чувствами кого-то, мы неосознанно развиваем в оппоненте формирование комплексов. Ведь не зря И. Карпов писал: «Насмешки легко сочиняются, быстро забываются и дорого обходятся» [5]. Но мы посмотрим на это понятие с другой стороны. В своей статье « Комическое сознание» Т.В. Семенова пишет: «В свободном обществе возможно высмеивать кого — угодно и чего – угодно (в отличие от тоталитарного), соблюдая этические нормы. Юмор – это творческая деятельность в процессе общения и творимые друг для друга продукты творческого труда, используемые для общения (шутки, шаржи, анекдоты и т.д.)» [8].

Прививать чувство юмора нужно с детства. Если дошкольник просто смеется, то в младшем школьном возрасте начинает зарождаться стремление и умение шутить. И чаще это проявляется в форме насмешки. 

Рассмотрим младший школьный возраст, т.е. детей от 7 до 12 лет. В этом возрасте дети очень любят юморить, но шутки эти отличаются тем, что дети высмеивают что-либо у сверстников, а это нередко оскорбляет или обижает их. Дети начинают смеяться над анекдотами типа: «Девочка Маша нашла пулемет, больше в деревне никто не живет» или «Мальчик Андрюша включил пылесос, сунул в него свой коротенький нос. Может теперь он без помощи грима в школьном театре играть Буратино». Именно в этом возрастном периоде для детей кажется смешным всё, что связано с физическими и внешними недостатками человека (одноклассника в очках они смело называют «очкариком», стоит ребенку быть чуть полнее остальных, они сразу начинают называть его «жирный»). Согласитесь, каждый взрослый человек придет в негодование, если услышит подобное от своего чада. На самом деле, дети смеются не над жестокостью, которая присутствует в этих стишках, а над неожиданностью происходящего. Дети попросту не знают, что такое жестокость в этом возрасте. Как раз это и должны вовремя услышать взрослые и разъяснить ребенку, что можно пошутить над человеком, но в добром ключе (если, допустим, вместо «очкарика» можно сказать однокласснику «ой, да ты прям как профессор в этих очках!». Или вместо «жирного» сказать сверстнику «ты такой же мягонький и пухленький, как облачко или зефирка».) Согласитесь, в данных выражениях присутствует доля насмешки, но они уже не звучат так обидно, как раньше.

Ещё одним, по нашему мнению, источником для черпания информации становится мультфильм. Наблюдая за мультипликационными героями, ребенок сначала наблюдает и смеется, а потом пытается повторить то, что его забавляло, со своими сверстниками или родными. Одним из самых популярных на сегодняшний день является мультфильм «Маша и медведь». Как раз в одной из последних серий, «Кошки — мышки», главная героиня сначала объясняет своему зрителю, над чем можно смеяться, а над чем нет: «Ну, голубчики мои, сейчас будем мультики смотреть. Но не просто так, а для понимания! Иии… это… просветления. Вы что думаете, мультики это обхохотался и всё?! А вот и нееет! Одни мультики несут эту… как её? Но несуут! А другие не несут и не хотят. Одни объясняют, что хорошо, что плохо, а другие – только хиханьки да хаханьки, без пользы. Так, приступаем…». Далее мы наблюдаем, как медведь пригласил к себе домой кота-мышелова, который за вознаграждение должен был поймать мышь, поселившуюся у него в холодильнике, из чего получилась история, очень походившая на известных героев Тома и Джерри. Кульминацией действа становится попадание кота и мыши в мишкин телевизор, здесь и появляется Маша, которая, наблюдая за героями и восклицая незамысловатые фразы: «Вот это плохо, вот это – вовсе никуда, вот это – не несет вот это! Это просто вообще! Дааа… Эти хорошему не научат!!! ну обхохочешься!»[11] доносит до своего зрителя мораль — над чем хорошо смеяться, а над чем нет, что можно делать, а что нет. Об этом же говорит И.В. Андрющенко в своей статье «Как развить у ребенка чувство юмора»: «У взрослых и у детей разные представления о смешном. Над чем обычно смеются дети, когда смотрят мультфильмы? Персонаж мультика упал в лужу, сел мимо стула, врезался в фонарный столб и расплющился в лепешку… Взрослые лишь досадливо поморщатся от режиссерской тупости, а дети взорвутся самым непосредственным и веселым смехом. Некоторые мамы даже начинают упрекать свое чадо в жестокости. Но в действительности это проявление не жестокости, а неразвитости чувства юмора. Детей смешит неожиданность ситуаций. Сострадать же они еще не научились. Поэтому задача взрослых – научить детей отграничивать просто смешное от смешного с привкусом садизма» [4].

И всё же большую часть своего времени ребенок проводит с родителями. То есть можно утверждать, что основную часть времени занимает родительское воспитание. Порой родители сами не замечают того, что смеются над кем-то, тем самым показывая пример своему ребенку. Но это пример того, что насмешка – это плохо. 

Зачастую в разговоре с детьми используются пословицы или поговорки («Тебя только за смертью посылать», «Глуп — как дубина», «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало» и т.д.) Это прямая насмешка над недостатком. Но ребенок воспринимает эти фразы из уст старшего как поучающую шутку. То есть не только не обижается на сказанное, но и мотает на ус услышанное. В статье «Чувство юмора: развиваем в себе, развиваем в детях» Т. Александрова пишет: «Просто позвольте юмору и смеху во всех своих проявлениях проникнуть в ваш быт на постоянных условиях, и тогда достаточно быстро, ненавязчиво и незаметно, ваш ребенок научится тонко чувствовать и подмечать все забавное вокруг себя, и даже отпускать самостоятельно премилые шуточки.Очень важное условие – это вовремя поставить необходимые рамки и ограничения. Ребенок должен уяснить, что существуют вещи, над которыми смеяться запрещено всегда и везде: над физическими недостатками, стариками, немощными и беспомощными, над болью, смертью и т.д.» [3]. О.В. Хухлаева в своем автореферате «Формирование психологического здоровья у школьников» пишет: «Следует, как можно раньше формировать у ребенка установку на позитивное мировосприятие, учить находить разные источники положительных эмоций. Здесь велика роль ближайшего окружения, прежде всего родителей» [10]. Если не формировать эту установку, то ребенку будет постоянно казаться, что над ним смеются и унижают его. Аверенцев и С. Бахтин в своем сборнике в честь 75-летия Е. М. Мелетинского «Русское отношение к смеху» пишут: «»Смеяться, когда нельзя», — переживание куда более острое, даже оргиастическое, нежели смеяться, когда «можно», зная, что «можно»» [2]. Необходимо объяснить ребенку, где можно смеяться, и где это уместно, а где ни в коем случае нельзя этого делать

Подробно рассмотрев насмешку как метод развития чувства юмора в младшем школьном возрасте, мы сможем сделать следующие выводы: насмешка может выступать не только как обидная шутка или издевка, но и как один из методов воспитания в ребенке знаний: что такое хорошо, а что такое плохо, что можно говорить, шутя, а чего – нет. Каждому родителю стоит прислушаться к тому, как шутит их ребенок и над чем он смеется. Заметив издевки над сверстниками вашего ребенка, объясните ему, как нужно шутить, приведите свой пример шутки, которая не обидит человека. Необходимо указывать ребенку на его ошибки, так как он сам этого не замечает и не заметит. В подтверждение этого есть хороший афоризм: «Вот превосходное правило, которым следует руководствоваться в искусстве насмешки и шутки: осмеивать и вышучивать нужно так, чтобы осмеянный не мог рассердиться; в противном случае считайте, что шутка не удалась». Объясните ребенку, где смеяться уместно, а где ни в коем случае нельзя этого делать. Посмотрев мультфильм вместе с ребенком, стоит прокомментировать поведение героев, указать, где хорошие шутки и так можно шутить, а где – плохие и так вести себя нельзя. Используйте при воспитании ребенка пословицы и поговорки. С помощью них вы указываете своему ребенку на его достоинства и недостатки, но не забывайте разъяснять, в чем именно заключается изъян и почему именно так вы решили ему об этом сказать. 

 

Библиографический список

 

  1. Абрамов Н. Толковый словарь русских синонимов, М., 2006.- С. 253
  2. Аверенцев, С. Бахтин и русское отношение к смеху / С. Аверенцев // От мифа к литературе : сб. в честь 75-летия Е. М. Мелетинского. М.: РГГУ, 1993. – С. 325 – 341. Шифр ИНИОН: 005719412.
  3. Александрова Т. Чувство юмора: развиваем в себе, развиваем в детях, М., 2013.
  4. Андрющенко И.В. Как развить у ребенка чувство юмора: Автореф. М., 2009.
  5. Карпов И. Афоризмы о юморе. Липецк, 2011. – С. 157.
  6. Мусийчук М.В. Развитие креативности, или Дюжина приемов остроумия. М., 2013. 
  7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 1977. – С. 393.
  8. Семенова Т.В.Комическое сознание // Семенова Т.В. Социальная психология комического. Самара, ПГСГА, 2014. С. 68-72.
  9. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка, М., 2008. – С. 437.
  10. Хухлаева О.В. Формирование психологического здоровья у школьников: Автореф. дис. …докт. психол. наук. М., 2001.- С. 142.

11. Кошки – мышки [электронный ресурс] www.youtube.com/watch (дата обращения: 20.09.2016).

Терапевтический юмор больничных клоунов как нравственная категория 

УДК 316.6

Г.Ж. Мандаева 

Магнитогорский государственный технический университет им. Г.И. Носова, Институт гуманитарного образования. г. Магнитогорск, Россия

Аннотация: В данной статье рассматривается проблема понимания влияния терапевтического юмора на детей, которые находятся на длительном лечении, а также на их родителей. Актуальность данной темы в том, что нравственность людей находиться на очень низком уровне. И мы должны обращать больше внимание на тех людей, которые показывают нам положительные примеры, следовать за ними. Когда мода изменит свое направление и станет продвигать благие намерения, тогда люди начнут больше внимания обращать на нуждающихся людей. Больничные клоуны и волонтеры – герои нашего времени. Они бескорыстно помогают всем людям без исключения. Нынешняя молодежь должна ровняться на них. Средства массовой информации должны чаще оповещать об их деятельности, ведь люди должны гордиться ими. Таким образом приоритеты детей с раннего возраста будут формироваться правильно и будет созревать здоровое высоконравственное поколение.

Ключевые слова: терапевтический юмор, больничный клоун, волонтер, лечение, нравственность.

Аnnotation: This article deals with the problem of understanding the impact of humor therapy on children who are on long-term care, as well as their parents. The relevance of this topic is that the morals of the people to be very low. And we must pay more attention to the people who show us the positive examples to follow them. When the fashion will change its direction and will promote good intentions, then people will start to pay more attention to people in need. Hospital clowns and volunteers — heroes of our time. They unselfishly help all people without exception. Young people today should be leveled at them. The media have often inform about their activities, because people should be proud of them. Thus the priorities of children from a young age will be formed correctly and will mature healthy generation of highly moral.

Keywords: therapeutic humor, hospital clown, volunteer, treatment, morality.

Нравственный человек много делает ради своего друга и ради своего отечества, даже если бы ему при этом пришлось потерять жизнь. 

Аристотель

Вся нравственность человека заключается в его намерения. 

Руссо Жан-Жак

Нравы говорящего убеждают больше, чем его речи. 

Публий Сир

 

Изменения общества в том или ином виде и качестве отражаются в искусстве, культуре, языке, социальных течениях. Наружные проявления, действия людей – отображение внутренней стороны культуры. Исходя из данных перемен, можем судить о ценностях людей, степени формирования культуры, общества.

Проанализировав многие зарубежные публикации, трудно не заметить, что юмором интересуются, совершенно в разных областях науки. Влияние на политику с помощью юмора. «Radical Clowning: Challenging Militarism through Play and Otherness» (Sørensen, M. J.), из публикации Sørensen, M. J. мы видим, что он говорит о том, что радикальная клоунада способна бросить вызов наращиванию военной силы государства и предотвратить захватнические войны. Многие публикации говорят о том, что юмор влияет на психическое состояние людей. «The social consequences of disparagement humor: Introduction and overview» (Ford, T. E), « Factors Predicting the Perceived Effectiveness of Politicians’ Use of Humor During a Debate» (Bippus, Amy), «Humor and Hope: Can Humor Increase Hope?» (Vilaythong, Alexander P., et al.), « Sense of Humor, Self-Concept, and Psychological Well-Being in Psychiatric Inpatients» (Kuiper, N. A., et al.), « The Relationship between Humor and Trust.» (Hampes, William P.), « The Roles of Humor and Sense of Humor in Responses to Stressors.» (Cann, Arnie, Kitty Holt, and Lawrence G. Calhoun ), данные авторы рассматривают влияние юмора на восприятие партнерами друг друга в конфликте, роль юмора в реакциях на стрессы, а также влияние на самооценку и взаимосвязь между юмором и доверием.

Некоторые авторы рассматривают юмор в литературе « What children find humorous in the books they read and how they Express in their answers» (Shannon, Donna M.), Shannon, Donna M. изучают то , как сказывается юмор, содержащийся в детской литературе на развитие детей. Также особое внимание уделяется терапевтическому юмору » Therapeutic Humor in the Family: An Exploratory Study» (Brooks, Nancy A., Diana W. Guthrie, and Curtis G. Gaylord), Brooks, Nancy A., Diana W. Guthrie, and Curtis G. Gaylord пишут о том, какое место занимает терапевтический юмор в семье [4].

«… Необходимо уяснить, что терапевтический юмор — это не весь юмор. Людям говорят, что смех полезен, и они думают, что ночные бдения за просмотром комедий сделают их более здоровыми. Я уверен, что вот это — ни капельки не полезно» ( Род Мартин) [1].

Индивид в нынешнем мире очень часто думает об окружающем его обществе и о своей цели в этой жизни, он считает, что границ не существует, если ты их сам себе не обозначил .

Заявляя о ценностях на сегодняшний день, допускается обозначить феномен добровольчества. В минувшие года в России и в абсолютно всем обществе прослеживается направленность увеличения филантропических фондов, учреждений, добровольческих обществ и сообществ поддержки в разных областях (здравоохранения, охрана природы, искусство и др.).

Благотворительные взносы, непосредственная поддержка нуждающимся и добровольческая деятельность показывают уровень общества. Разные государства и культуры обладают различными устоями благотворительной работы, которые объясняются ситуацией, религией и традициями.

В нынешнем обществе возникает масса перспектив принимать участие в благотворительности, являться волонтером, к тому же стираются условности языковых, цивилизованных отличий, государственной принадлежности. Все это выходит из того, что значимо для общества и для каждого человека в отдельности [3].

Больничный клоун — кто он? Обычный человек с красным носом или веселый доктор?

Организация «Больничные Клоуны» образовалась в России 8 лет назад, ее целью является оказание помощи детям, которые проходят лечение в стационаре. Она использует методы клоунады, игровой и арт-терапии, эта организация занимается постоянной практикой системной реабилитации детей, используя средства больничной клоунады .

Эту организацию можно назвать «Дом добра». Ведь людей, которые дарят улыбки и надежду каждый день не только детям, но и взрослым, не назвать волшебниками очень сложно. Больничный клоун это человек, который решил посвятить свою жизнь тому, чтобы дети, которые очень долго лежат в больницах или находятся на лечении дома, хоть на какое-то время забывали о своих трудностях, с которыми они столкнулись в таком маленьком возрасте. По мнению Константина Седова, первого высококлассного больничного клоуна Рф, методика «доктор клоун» находить решение таким проблемам как: снижение количества шоковых состояний при первой следующих госпитализациях малыша;абстрагирование и психическая выгрузка малыша в дооперационный период, а также после того, как пройдет операция в реанимации; абстрагирование и устранение болевого синдрома в момент проведения мед. манипуляций, ведь их малыш воспринимает как агрессию ; психическое гармонирование малыша в клинике, при помощи игр и с помощью общения [2].

Чтобы стать больничным клоуном одного желания будет недостаточно, но иметь его должен каждый, кто пришел учиться этому непростому делу. Он должен обладать личностной креативностью, высокой переключаемостью внимания, отличной памятью, любознательностью, эмпатией, стрессоустойчивостью и многими другими

«Из 100 человек, которые приходят учиться в « Школу клоунов», организация отбирает примерно 20 подходящих. Из них 15 начинают учиться и 10 доходят до этапа стажировки. В результате 8 человек становятся профессиональными больничными клоунами» (Константин Седов). Многие больничные клоуны начинали с волонтерской деятельности. Больничный клоун это обученный актер.

В работе больничного клоуна есть три составляющие -это общение, игра и конечно же юмор. Эти составляющие в работе клоуна позволяют нормализовать эмоциональную атмосферу в палате, помогают детям и их родителям настраиваться на улучшение состояния здоровья .

Психологи считают, что влияние, которое оказывают развлекательные комические техники, побуждают у пациентов желание самостоятельно создавать атмосферу радости, им становится легче переносить боль, снижается уровень тревожности и формируется позитивный смысл негативных эмоций [2].

Для многих это дополнительная возможность реализация своих способностей в целях получения не только актерского, а прежде всего социального удовлетворения от своей работы. Работа с детьми никогда не считалась легкой, а когда ты знаешь, что этот ребенок вынужден бороться со смертью за свою жизнь, то ответственность возрастает в разы и тут нельзя пойти и пожаловаться на ребенка, если он не реагирует на работу клоуна. Веселый доктор выкладывается полностью, чтобы получить ответную реакцию от ребенка и выполнить самую важную задачу – добиться появления улыбки на лице ребенка. Клоуны считают, самая большая награда, за проделанную работу это то, когда ребенок хочет чем-нибудь поделиться с ним, это является высоким показателем проделанной работы.

Ко многим пациентам клоуны очень сильно привязываются, ведь они работают с ними на протяжении долгого времени. Им известно о диагнозе и прогнозах тех детей, с которыми они работают. Иногда наступают моменты грусти и скорби, веселый доктор особенно нуждается в своем партнере, чтобы он помог ему пережить эту утрату. В организации также есть консультирующий психолог, который в такие моменты очень необходим. У больничных клоунов есть правило « Не плакать, потому что это – горе родителей, а мы рядом лишь на время. Надо жить ради живых» [2].

Что же движет людьми, которые становятся больничными клоунами? Что заставляет их делать такой серьезный шаг?

В предисловии сборника «Что осталось» Азиза Несина дается интересная сценка: «Однажды к врачу по нервным болезням приходит пациент: Доктор, я болен. Я не могу жить так, как жил раньше. Когда я ем, перед моими глазами стоят голодные и кусок застревает в горле. Вместе с разутыми и раздетыми я мёрзну на дорогах. Я считаю себя виновным в каждом преступлении. У меня такое чувство, будто нож убийцы держали и мои руки, а пуля, пущенная в чужую грудь, застряла у меня в сердце. Бремя всех преступлений легло на мои плечи. Я уже забыл, как смеюсь. Врач кладёт руки на плечи больного, подводит к окну, распахивает шторы и пальцем показывает на яркую цирковую афишу на противоположной стороне. На ней лицо клоуна, растянутое в лукавой улыбке. Дорогой, — говорит доктор, — Ты видишь того клоуна? Я рекомендую сходить на его представления. Ты забудешь и печаль, и грусть, и заботы. Вновь станешь смеяться, жизнь снова засветится для тебя улыбкой. Больной склоняет голову: — Доктор, так ведь это я, это я — тот клоун…» [5]. Из этой сценки мы узнаем, что не каждый человек, который смеется и может заставить смеяться толпу, на самом деле счастлив. Смех мы ассоциируем с радостью, с счастьем. Но мы видим, что творится в душе клоуна, который был мастером на сцене, но с большими переживаниями и глубоким чувством вины за все, что происходит вокруг него. Ответственность за все страдания, которые существуют, он берет на себя, так как считает, что от его бездействия в отношении этих бед зависит многое.

Больничные клоуны, люди с глубоким внутренним миром, их сердце такое большое, что каждый человек может отыскать для себя там место. Они являются ярким примером того, что нравственность еще не совсем затерялась в погоне людей за модными тенденциями. Количество веселых докторов растет, а это значит, что радостных людей становится больше, люди их заметили и многие следуют их примеру. Больничные клоуны решили отдать себя не сцене цирка с тысячами зрителей, а детям, которые в душе намного храбрее и сильнее взрослых, которым нужна огромная поддержка. Они решили сделать мир лучше, с помощью детской улыбки ведь она бесценна.

Библиографический список 

  1. Болотов К. Humour Research: в изучении юмора нет ничего смешного //Интернет-журнал «MEMBRANA», 2003[Электронный ресурс]-М.: MEMBRANA ,2016-.- Режим доступа: http://www.membrana.ru/particle/2323 свободный. – Загл. с экрана. — Яз. рус., англ.
  2. Валеева И. Как они работают: «Больничные клоуны» // Интернет-портал Медицинский портал, 1998. [Электронный ресурс]- М.: Медицинский портал,2016-.-Режим доступа: http://medportal.ru/mednovosti/main/2014/08/30/923clown/ свободный. – Загл. с экрана. — Яз. рус., англ.
  3. Горбулева М.С. Добровольчество: генезис и мотивы [Текст] // Вестник Томского государственного педагогического университета». — №5. — 2015. с.140-146.- ISSN: 1609-624X
  4. Международное общество по изучению юмора ISHS, 1988. [Электронный ресурс]. — М.: Международное общество по изучению юмора ISHS,2015-.-Режим доступа ://www.humorstudies.org/ISHS%20Documents/Humor1988_2015 свободный. – Загл. с экрана. — Яз. рус., англ.
  5. Несин А. Литературный сборник «Что осталось» // Интернет-сайт «Электронный архив людей» , [Электронный ресурс]- М.: Электронный архив людей, 2016-.-Режим доступа: http://stanbul.ru, свободный. – Загл. с экрана. — Яз. рус., англ.

 

Юмор как средство коммуникации политических лидеров 

УДК 316.6

 Д.В. Тупикина 

Магнитогорский государственный технический университет им. Г.И. Носова, Институт гуманитарного образования. г. Магнитогорск, Россия

Аннотация: В данной статье рассматривается важность использования юмора в политической сфере общества на примере современных российских политических лидеров. Проводится анализ функций юмора в политическом смехе современной России и выявляются приемы остроумия в высказываниях некоторых современных политических лидеров. 

Ключевые слова: Юмор, комическое, коммуникация политических лидеров, тонкий юмор, ирония, сарказм, приемы остроумия.

Abstract: This article discusses the importance of humor in the political sphere of society on the example of modern Russian political leaders. The analysis functions in the political humor laughter modern Russia and identify techniques of wit in the statements of some of the current political leaders. 

Keywords: humor, comic, communication of political leaders, subtle humor, irony, sarcasm, wit techniques.

 

Смех, юмор, комическое занимают важное место в духовной жизни индивида и социальных слоёв любого уровня. Эти явления пронизывают все сферы жизни, в том числе и политическую культуру общества. Данная тема актуальна, так как юмор, комическое в исполнении политиков выполняют такие важные функции, как:

— привлекают внимание аудитории,

— создают атмосферу дружелюбия,

— отстаивание своих позиций говорящим и вопрошающим,

— дискуссия с оппозицией,

— оживляют выступление и пр. [1]

В сфере политики юмор играет важную роль. Разуваев В.В. исследовал важность политического смеха в книге «Политический смех в современной России» [2] 

Вербальная смеховая культура русского народа имеет давние традиции. В этом плане представляет значительный интерес монография Гневэк О.В., в которой обозначается, что смеховая культура русского народа существует и в политической реальности народа и его лидеров.[3] Иванюшкин А.А. указывал на то, что юмор является фактором взаимодействия общества и власти.[4] 

Мусийчук М.В. пишет следующее: «Юмор в значительной степени оптимизирует процесс воздействия политических лидеров на электорат, особенно в процессе организации и проведении информационной части избирательных кампаний, PR-воздействия на аудиторию». [5] Важную роль в политическом юморе играет ирония в виде халеазма, иногда перерастающего в сарказм. В данной статье анализируется политический «тонкий юмор». 

Преподнесение информации с положительными эмоциями на основе юмора – одна из важных задач современных политиков. Отметим интересную работу Фурсова А.Л. «Собеседование с юмором: игровые формы профессионального отбора молодых специалистов в медиа-сфере». В своей работе он пишет, что главным оружием современного мира можно считать информацию. [6] В настоящее время в международных политических дискуссиях и бриффингах можно отметить проявление умения политических ораторов в использовании юмора. Юмор в речи политиков может быть оценён как профессионально значимое качество личности политического лидера.

Одним из ярких мастеров «тонкого юмора» хочется назвать российского министра иностранных дел Сергея Лаврова Викторовича. Этого политического лидера американская газета «The Washington Post» удостоила высокого звания «геополитического тролля». Российский министр иностранных дел после подписания шестью странами (США, Великобритания, Германия, Франция, Россия) соглашения по ядерной программе Ирана, тонко подметил, что теперь Америке не придется создавать систему ПРО по всей Европе. 

Во время недавних событий на Украине европейский комиссар Кэтрин Эштон, при посещении делегации НАТО Майдана, вместе с коллегами устроила благотворительную акцию и кормила оппозиционеров печеньем. Впоследствии, при встрече глав МИД России и Евросоюза, Сергей Лавров предложил ей чаю с печеньем со словами «Не такое как на Майдане, но тем не менее».[7] Сергей Лавров искусно использует тонкий юмор в дипломатии, что позволяет ему вежливо и без излишней агрессии отстаивать свою точку зрения, при этом показывая слабые стороны и несостоятельность доводов оппонентов. 

Несомненно, в умении политического «тонкого юмора» необходимо выделить официального представителя МИД Марию Владимировну Захарову. Марию Захарову называют «Русской супер-женщиной». Несмотря на все, она продолжает иронично отвечать на вопросы журналистов во время конференций. Еще одним подтверждением значения юмора в политике можно выделить тот факт, что в данный момент ее активность в социальной сети Facebook отслеживают многие политические фигуры и журналисты. Не так давно в одном из постов Захарова на своей странице в Facebook прокомментировала сообщения о том, что суд в Киеве выдал ордер на арест министра обороны России Сергея Шойгу. Она отметила, что « Это сильнейшая история: воевать с Россией (именно в этом состоянии находится Украина, по заявлению ее руководства) путем вызова министра обороны в районный суд». Мария Захарова поинтересовалась, почему Шойгу вызвали в суд «одного, без танкистов, которые, также по заявлению киевского руководства, «бороздят украинские просторы». «Получается, или танкисты не виноваты и пускай себе воюют. Или районный суд испугался, что ребята, будучи людьми вежливыми, на самом деле могут подъехать в Печерский район Киева, если вызовут», — отметила Захарова.[8]

В совместной работе Мусийчук М.В. и Гневэк О.В. отмечается, что одним из основных механизмов юмора является механизм смещения оценок (обесценивания и повышенной оценки).[9] В другой общей работе раскрывается когнитивно-аффективная сущность юмора в форме и содержании символов юмора, таких, как улыбка, зубы, солнце и других. [10]

Во время брифинга (12.04.2016) Мария Захарова, с позволения журналистов, рассказала анекдот про президента Украины Порошенко Петра Алексеевича и Крым. «Я позволю себе рассказать анекдот, который мне кажется очень уместным в данном случае. Когда небезызвестный руководитель Украины обращается в молитвах к Всевышнему: «Помоги вернуть Крым». А ему отвечают: «Крым вы уже вернули, теперь пора вернуть деньги», — сказала Захарова, комментируя резолюцию Европарламента по Крыму. В данном примере реализован такой прием остроумия, как игра слов в варианте двойного истолкования. «Игра слов», или французский аналог – каламбур, связан с многозначностью, то есть с преобразованием значения слова (слов) в ходе сообщения [11].

И, конечно же, «Русская супер-женщина» не могла не осмыслить через юмор ин-цидент с внешним видом Михаила Саакашвили на антикоррупционном форуме в Днепропетровске. На ситуацию, когда президент Грузии во время интервью с журналистами отвлекся на телефонный разговор, забыв о включенных камерах, и начал жевать свой галстук Мария Захарова не отреагировала. Но в марте экзотический вид одесского губернатора тут же был иронически оценен Марией Захаровой. Михаил Саакашвили вышел на выступление на антикоррупционном форуме в Днепропетровске с заправленной в носки штаниной. «После того как Кондолиза Райс послала украинцев в Либерию, чтобы радовались тому, что у них есть, меня трудно было чем-то удивить. Но, между прочим, вот это американское протеже «на лабутенах и в … штанах» имеет амбициозные политические планы на Украине», — разразилась остротами в социальной сети дипломат. [12]

Главам МИД Германии, России и Великобритании – Франку-Вальтеру Штайнмайеру, Сергею Лаврову и Филипу Хэммонду — было предложено оценить в процентах перспективы прекращения насилия в Сирии. 

«Штайнмайер лаконично ответил 51%. Лавров начал объяснять, что необходимо всем выполнять взятые на себя обязательства, ответственно подходить к принятым решениям, коллективно взаимодействовать по вопросу урегулирования, а так как в этом есть сомнения, дал 49%. Хэммонд сказал, что во всем виноват Кремль», — отметила Захарова в Facebook. Мария Захарова высказалась, что ситуация напоминает «анекдот, основанный на реальных событиях».[13] В данном примере используется намек как прием остроумия. А именно, намек в форме аллюзии, то есть указание на что-то всем известное. 

Мария Захарова – сильный политический лидер, владеющий великолепным юмором и остротой ума, не оставляющая равнодушным электорат. 

Ряд высказываний Путина Владимира Владимировича – президента Российской федерации – можно назвать самыми обсуждаемыми и акцентированными в СМИ, благодаря сатирической концепции. На многих выступлениях Владимир Владимирович не упускает возможности сострить, рассказать анекдот, разрядить обстановку. Так на вопрос немецкого журналиста: «Считаете ли вы правильным негативное отношение Германии к атомной энергетике?» Путин В.В. ответил: «Почему-то немецкой общественности не нравится атомная энергетика. Я хочу на это ответить комментарием. Вот, но…я вообще не понимаю, а чем вы будете топить? Газа не хотите, атомную энергетику вы не развиваете. А чем вы будете, дровами топить? Но за дровами тоже в Сибирь надо ехать». На данное замечание зал рассмеялся. В примере была использована ирония в форме сарказма. При использовании иронии в форме сарказма происходит не только усиление контраста выражаемого и подразумеваемого, но и немедленное обнажение подразумеваемого. 

После слов Медведева Д.А., выступавшего в Оренбурге на заседании президиума совета при Путине по развитию местного самоуправления, о том, что: «Такие вещи, как мздоимство, чиновничий произвол, — хроническая болезнь нашей страны, и в царское время, и в советское время — одно и то же», — президент России в подтверждение этого тезиса рассказал анекдот про американского разведчика: «Приходит шпион на Лубянку сдаваться, а у него спрашивают: «Из какой страны?» — «Из США». — «Тогда вам в пятый кабинет». Там интересуются: «Оружие есть?» — «Есть». — «Тогда вам в седьмой». Там спрашивают: «А средства связи есть?» — «Есть». — «Тогда вам в десятый». — «Ну а задание у вас есть?» — «Разумеется, есть». — «Тогда идите и выполняйте его и не мешайте работать». [14] Анекдот, рассказанный президентом, вызвал позитивную реакцию, тем самым не утратив истинного смысла обсуждаемой проблемы. Также в данном примере использовался прием остроумия ложное усиление, которое характеризуется перемещением смыслового центра на алогичное уточнение.

В Ялте были проведены переговоры Путина и Тимошенко, во время которых Россия и Украина договорились скорректировать договоренности в газовой сфере, в том числе о новых объемах. Об этом премьер-министр РФ Владимир Путин и премьер Украины Юлия Тимошенко заявили в Ялте на пресс-конференции. В то же время в Киеве проходила встреча президента Украины В.А. Ющенко и Грузии М.Н. Саакашвили.
На просьбу одного из журналистов прокомментировать данный факт Путин ответил следующее: «Двум президентам есть о чем поговорить, что обсудить. Бойцы вспоминают прошедшие дни … о том, как продули битвы». И посоветовал двум президентам идти на ужин без галстуков, «которые сейчас в цене. Неровен час… вы меня понимаете. Слопает гость Ющенко галстук …» [15] В примере использовался прием остроумия ирония в виде сарказма, жесткой насмешки. 

Юмор, комическое являются составляющими не только повседневности, обыденности, но и политики. Юмор «в руках» умелого оратора и политического лидера может привести к поддержке со стороны общественной массы или к неудобству оппозиционера. Но политика – дело тонкое. Неудачная шутка политического лидера может привести к конфликтным ситуациям. Именно поэтому политический лидер должен обладать такими качествами как остроумие и чувство юмора.

 

Библиографический список

  1. Зелезинская Л.А. Юмор как средство политического влияния. №3 (20), Год: 2012, Страницы: 73-77.
  2. Разуваев В.В. Политический смех в современной России. М.: Теис, 2002. – 262с.;
  3. Гневэк О.В. Специфика вербальной смеховой культуры русского народа, Монография. Магнитогорск: изд-во «МаГУ», 2011. — 297с.
  4. Иванюшкин, А. А. Политический юмор как фактор взаимодействия общества и власти : автореф. дис. … канд. полит. наук / А. А. Иванюшкин; Московский пед. гос. ун-т. – М., 2006. – 21 с.; 
  5. Мусийчук М.В. Коммуникативный механизм юмора как средство эффективного воздействия политического лидера // Мир науки. 2015. № 3. С. 35. 
  6. Фурсов А.Л. Собеседование с юмором: игровые формы профессионального отбора молодых специалистов в медиа-сфере» / Хумор и сатира в координатите на XXI век: сборник от научни статии / Редактор-сост. М.Н. Капрусова. – Варна: ЦНИИ «Парадигма», 2016. – 92 с.; 
  7. Горобец Д. Геополитический тролль Сергей Лавров [Электронный ресурс] // Русское Агентство Новостей. 2015. URL: http://xn—-ctbsbazhbctieai.ru-an.info (дата обращения: 25.09.2016);
  8. Одиноков Е. Захарова поиронизировала над решением киевского суда об аресте Шойгу [Электронный ресурс] // РИА Новости. М. 2016. URL: https://ria.ru/world; (дата обращения: 25. 09. 2016);
  9. Gnevek O.V., Musiichuk M.V. Multifunctionality of humor as a mechanism for probabilistic forecasting // Harvard Journal of Fundamental and Applied Studies. 2015. № 1 (7). С. 266-272.
  10. Мусийчук М.В., Гневэк О.В. Когнитивно-аффективная сущность юмора в форме и содержании символов юмора // В сборнике: Ананьевские чтения — 2006 Материалы научно-практической конференции. Под редакцией Л.А. Цветковой, А.А. Крылова. 2006. С. 203-205. 
  11. Мусийчук М.В. Развитие креативности или дюжина приемов остроумия. Магнитогорск, 2008. 
  12. Маткин Е. «Русская суперженщина»: 10 громких высказываний Марии Захаровой [Электронный ресурс] // ТВЦ. М. 2016. URL: http://www.tvc.ru/news; (дата обращения: 25. 09. 2016);
  13. Астапкович В. Захарова рассказала анекдот про русского, англичанина и немца [Электронный ресурс] // РИА Новости. М. 2016. URL: https://ria.ru/world/; (дата обращения: 25. 09. 2016);
  14. Гамов А. Путин рассказал анекдот: «Приходит шпион сдаваться…» [Электронный ресурс] // Комсомольская Правда. М. 2011. URL: http://www.kp.ru/; (дата обращения: 25. 09. 2016);
  15. Веббер А. Путин посоветовал Ющенко на встречу с Саакашвили идти без галстука, оба президента обиделись [Электронный ресурс] // Журнал курьёзов. М. 2009. URL: http://perly.ru; (дата обращения: 25. 09. 2016).

Комическое в архитектуре 

УДК 18

А.А. Шипицына

Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, г. Санкт-Петербург, Россия

Аннотация. Статья посвящена эстетике комического в архитектуре. На основе теории Ч. Дженкса автор описывает возможности архитектуры в создании, передаче комического. 

Ключевые слова: Комическое, архитектура, постмодернизм, пародия.

Abstract. The article is devoted to aesthetics of comic in architecture. The author describes the possibilities of architecture in the creation, transmission of comic. The theory is based on the Charles Jenks’s investigations..

Keywords: Comic, architecture, postmodernism, parody.

Ю. Борев пишет: «Единственный вид искусства, неспособный отразить комическое, – архитектура. Комическое здание или сооружение было бы бедой и для зрителя, и для жителя, и для посетителя. Архитектура, прямо выражая идеалы общества, не может в силу своей специфики что-либо непосредственно критиковать, отрицать, а, следовательно, и осмеивать» [c. 86]. 

Прежде чем оспорить данное утверждение, представляется необходимым вкратце разобрать сущность комического. Комическое является интеллектуальной эмоцией, потому что требует предварительного осознания ситуации и, возможно, этико-эстетической оценки. Общий смысл комического раскрыл ещё М.М. Бахтин при рассмотрении средневековой карнавальной культуры. В своей работе он описал две основные архаические формы комического: пародия (преднамеренное снижение официального, серьезного) и гротеск (совмещение в одном образе двух противоположных начал). На основе исследования Бахтина можно сделать вывод: комическое возникает на уровне эстетического сознания при столкновении двух семантико-аксиологических пластов: высокое и низкое, официальное и народное, всеобщее и единичное, новое и старое, рождающее и умирающее и т.п., в этом и состоит амбивалентность комического. Когда Ю. Борев пишет об отрицании, он подразумевает отрицание одного из элементов этой пары. Но неужели для архитектуры неприменимы данные описательные характеристики, хотя бы такие, как старое и новое, традиционное и новаторское или правильное (с точки зрения стиля, идеологии) и неправильное/ошибочное? В том случае, если эти два смысловых пласта соединятся в элементе здания, его внешнем виде, функции, идее, мы, несомненно, сможем вести речь о комическом. Лучшей эмпирической почвой для проверки данной гипотезы выступит т.н. «новая архитектура». В качестве основы предполагаемой теории комического в архитектуре мы воспользуемся исследованием Ч. Дженкса о семиотике архитектуре.

Впервые Дженкс заговорил об архитектуре как о «говорящем» виде искусства. Согласно его представлениям, архитектура ориентирована на коммуникацию со зрителями: существует «язык» общения, состоящий из знаков-слов и предложений, а также язык образов (метафорический) и смыслов (семантический). Данные коммуникативные единицы мы возьмём за основу теории комического в архитектуре, подведя под них эмпирическую базу. 

Архитектурная метафора строится путём образного восприятия архитектурной формы и конструируется нашим воображением. Архитектурная форма провоцирует творческий потенциал зрителя и во многих случаях вдохновляет на создание действительно занимательных образов. Например, отель Кисё Курокава, создаёт метафорические образы кусков сахара, стиральных машин (Иллюстрация 1). Сам автор отмечал: «Это не стиральные машины, это клетки для птиц. Видите ли, в Японии мы делаем домики для птиц – скворечники в виде бетонных ящиков с круглыми отверстиями и вешаем их на дерево. Я построил эти птичьи гнёзда для путешествующих бизнесменов, которые приезжают в Токио, для холостяков, залетающих сюда так часто со своими птичками» [2, с. 43]. 

Иллюстрация 1. Отель Кисё Курокава.
Иллюстрация 1. Отель Кисё Курокава.

Следующий шедевр архитектуры – оперный театр в Сиднее, также спровоцировал множество метафорических трактовок по всему миру: оболочки его вызывают образы то ли раскрывающихся цветов, то ли парусников в бухте, то ли рыб, заглатывающих друг друга. Наиболее комичная из трактовок была создана студентами-архитекторами, представившими элементы строения как панцири черепах, стоящих друг на друге (Иллюстрации 2). 

Иллюстрации 2. Оперный театр в Сиднее и метфорическое толкование формы.
Иллюстрации 2. Оперный театр в Сиднее и метафорическое толкование формы.
Иллюстрации 2. Оперный театр в Сиднее и метфорическое толкование формы.
Иллюстрации 2. Оперный театр в Сиднее и метафорическое толкование формы.

Метафорический комизм возникает в результате прорыва реальности, в которой архитектурный камень как бы укоренён в среде в своей неподвижности и фундаментальности, и раскрытия этой видимой однозначности в сфере воображаемого, в которой возможно всё. Комизм архитектуры состоит в контрасте между неподвижностью, заданностью формы и творческой свободой в процессе её интепретации.

Иллюстрация 3. Иллюзия «заяц-утка».
Иллюстрация 3. Иллюзия «заяц-утка».

Метафорический комизм в архитектуре подобен средневековой радости вследствие освобождения от официальной серьезности и косности. Действительно, налицо образная амбивалентность знака (формы), который может стать одновременно и «зайцем», и «уткой» (Иллюстрация 3).

 

 

Также можно найти множество комических форм в архитектуре самих по себе. Например, функционализм Р. Вентури обогатил XX век домами-утками и домами-пончиками и хот-догами.

Иллюстрация 4.1 Здание птицефабрики Вентури
Иллюстрация 4.1 Здание птицефабрики Вентури

Согласно концепции Вентури форма здания должна быть архитектонична и говорить о его функции. Первое здание-утка, спроектированное им, однозначно указывало на то, что это птицеферма. Яркими примерами «банального» символизма являются киоски по продаже пончиков и хот-догов в США, лавка древностей в форме динозавра в Лос-Анджелесе (1973 г.), коровник Н. Леду (XVII в.), здание выставочного центра в Хабаровске в форме бутылки (1913 г!).

Иллюстрации 4. Г. Дж. Гудвин Большой Въездной пончик.
Иллюстрации 4. Г. Дж. Гудвин Большой Въездной пончик.

Разве в этом направлении архитектурной мысли нет комизма по отношению к тем искусствоведам, которые каждую вещь пытаются трактовать с точки зрения её глубочайшего смысла? Говорящая архитектура не нуждается в герменевтах, она самостоятельно рассказывает о своей сущности и значении. Большой Въездной Пончик Лос-Анджелеса встречает всех проезжающих и однозначно символизирует о зонах отдыха и потребления (Иллюстрация 4). 

Следующий уровень коммуникации архитектуры – уровень слов, т.е. лексический уровень. Архитектура, безусловно, разговаривает с нами на своём языке, и чем глубже этот язык познаёшь, тем отчётливее становится её речь. Дженкс в своей книге разбирает понятие архитектурного слова. Например, слово «колонна» по-разному звучит в архитектуре. В античных храмах и европейских соборах колонна – часть портика и обозначает вход. Колонна может присутствовать и как скульптурная форма, например, колонна Нельсона на Трафальгарской площади, и в этом случае приобретает историко-культурный смысл. Если же мы внимательно посмотрим на дымовые трубы электростанции Баттерси, то и в них увидим структурные элементы «колонны»: каннелюры, а нижняя часть – капитель с антаблементом. Если раскрыть идею «переворачивания» до конца, то перед нами перевёрнутый храм, а это иронический символ эпохи: XX век – век науки и технологий сделал ещё один шаг в сторону от религиозной культуры (Иллюстрация 5). 

Иллюстрация 5. Баттерси. Паровая электростанция.
Иллюстрация 5. Баттерси. Паровая электростанция.

Словесные цитаты также распространены в архитектуре. Вспомним Музей Аллена Р. Вентури, в одном из переходов которого мы обнаруживаем гротескную «колонну»: гипертрофированная колонна и короткий и толстый ствол (Иллюстрация 6). 

Иллюстрация 6. Музей Аллена Колонна.
Иллюстрация 6. Музей Аллена Колонна.

 Колонна является излюбленным приёмом «игры» у Вентури: центральный вход конторы медицинских сестёр декорирован портиком с нетипичными колоннами. Кроме того, сам внешний вид портика напоминает трафарет, вырезанный из бумаги. Портик призван решить только функциональную задачу – обозначить вход, это «цитата» ордера, а не сам ордер с его метафизическими смыслами, как это было бы в античности (Иллюстрация 7). 

Иллюстрация 7. Вентури. Контора медицинских сестер.
Иллюстрация 7. Вентури. Контора медицинских сестер.

Чистый функционализм Р. Вентури вне сомнения комичен. Тот же самый приём использует архитектор Любеткин в проекте дома в Хай-Понте, где на входе неожиданно ставит кариатиду Эрехтейона. Эта дословная цитата, вырванная из истории архитектуры и вставленная в современность, звучит крайне неожиданно. И еще один архитектурный пример: историки архитектуры отмечают сходство архитектуры Кносского дворца и небезызвестного музея Гетти в Лос-Анжелесе: крытая колоннада является важным конструктивно-декоративным элементом обоих сооружений. Кто-то воспринимает данное цитирование как подражание, либо пародию. Пародия заключается в воспроизведении старых форм в искажённом виде, любая «подражательная игра» невозможна без мастерского владения клише или условности» [2, с. 93]. 

Следующий приём создания комического в архитектуре связан с архитектурным «синтаксисом» — «правилами комбинации различных слоёв, типа двери, окна, стены и т.п.» [2, с. 66]. Синтаксическое поле обширно и включает множество трактовок-нарушений упомянутых выше соотношений, что рождает комический эффект. Примером может послужить дом на Крестовском острове: правда, соотношение крыши, стен и окон вполне обычное, но синтаксис всё равно изменён, потому что дом перевёрнут и двускатная крыша выполняет роль основания – пола (Иллюстрация 8). 

Иллюстрация 8. Перевёрнутый дом.
Иллюстрация 8. Перевёрнутый дом.

 

Очередной пример — дома Эйзенмана №№ 3,4: многочисленные линии выступов стен, лестниц, потолочных перекрытий создают ощущение многомерности пространства, лабиринта, в котором множество входов и выходов. Дополнительные возможности зрительного и физического движения и перемещения – на этом основывается «игра» с нашим воображением. Создаются условия преодоления стереотипной бытовой однонаправленности, что и рождает чувство комического. с другой стороны, эта игра может быть опасной, потому что реальное отсутствие «выхода» сделает дом ловушкой, а не пристанищем для человека (Иллюстрация 9). 

Иллюстрация 9. Дом Эйзенмана.
Иллюстрация 9. Дом Эйзенмана.

Проект Векснер-Центра, по мнению одного из критиков, вообще разрушает мифологему архитектуры как Дома, Космоса, Центра [3, с.39] (в данном случае, домом искусства).

На самом высоком уровне комизм в архитектуре носит семантический характер. За каждым стилем в истории искусств закрепилось определённое понимание и прочтение. Классицизм можно охарактеризовать как сдержанный и одновременно величественный стиль, готика придает постройке таинственный и непостижимый вид, барокко и рококо создают ощущение игривой мечтательности и т.п. Ф. Л. Райт и В. Гропиус говорили, что стиль должен одушевлять постройку. В том случае, если наши ожидания от характера здания не соотносятся с его внешним видом, происходит семантический сдвиг, который может повлиять на восприятие здания как комического (если же пресловутая «мера» нарушена, то и безобразного). Например, одно из зданий братьев Пасарелли в Риме длительное время критиковали пуристы за его раздвоенность. Нижнюю и верхнюю часть здания сложно было содержательно и фигуративно соотнести друг с другом. Сложилась даже шутка, что братья не общались друг с другом во время проектирования этого объекта. Критики архитектуры того времени жестко восприняли его появление: «эклектизм – ловкий ход и отсутствие убеждений» [2, с. 76]. Но я бы сказала, что эклектизм ироничен. Проект братьев Пасарелли, хоть и лишён стилистического единства, но не лишён единства эстетического, потому что воспринимается как целое: мы видим объединение статичности нижнего объема и динамичности верхнего, который, как бы раскручиваясь, устремляется ввысь. Эта игра позволяет «снять» ощущение тяжеловесности конструкции. С другой стороны, создаётся ощущение, что кто-то своей сильной, но неловкой рукой просто не смог с первого раза установить верхний объём правильно, и решил просто не устранять этот сдвиг. Несмотря на все трактовки, данная особенность конструкции продиктована функциональным различием верхнего и нижнего объёмов: верхняя часть – бетонные конструкции со свисающими лозами винограда – жилая зона; нижняя часть из стекла и черной стали – офисная зона (Иллюстрация 10).  

Иллюстрация 10. Братья Пассарелли. Многофункциональный дом.
Иллюстрация 10. Братья Пассарелли. Многофункциональный дом.

 Резюмируя, стоит отметить, что архитектура имеет массу способов выражения комического, чему мы привели подтверждения. Р. Дженкс соврешенно точно отметил, что «постмодернизм инклюзивен» [2, с. 12], т.е. он включает в себя традиционное и новое, – именно на стыке противоположных начал, выраженных как вступающих между собой в диалог формосодержаний, и возникает комизм архитектуры постмодернизма. Итак, коммуникативный подход к исследованию архитектуры, который впервые озвучил и разработал Р. Дженкс, оказался весьма продуктивным в рассмотрении указанной нами проблематики.

 

Библиографический список

 

  1. Бахтин М.М. Творчество Ф. Рабле и народная культура средневековья (1965)/ М. Бахтин// Бахтин М.М. Собрание сочинений: в 7 т. – М. 2010. – Т.4(2). – С. 7-517.
  2. Борев Ю. Эстетика. – М. 2002. — 511 с.
  3. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма – М. 1985. – 136 с.
  4. Добрицына И.А. От постмодернизма к нелинейной архитектуре: Архитектура в контексте современной философии и науки. – М. 2004. – 416 с. 

 

Смеховая культура русскоязычного смеха с точки зрения лингвокультурологической методологии

 УДК 81

М.Р. Бабикова

Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия

Аннотация. Публикация представляет собой рецензию на монографию Й. Сипко «Лингвокультурные коды русского смеха». Автор монографии предлагает тематическую классификацию русских анекдотов, выделяет наиболее актуальные сферы жизни русского человека, реалии которого становятся объектом смеха, тем самым автор расширяет межкультурное понимание русской души. В монографии затронута тема проблемы перевода русских анекдотов на словацкий язык, кроме того автор описывает некоторые языковые средства, с помощью которых создается каламбур, комическое в анекдотах.

Ключевые слова: русский смех, русский анекдот, межкультурная коммуникация, лингвокультурология, средства создания комизма в анекдотах 

Abstract. This is review of the monograph «Linguocultural Codes of Russian Laughter» by Y. Sipko. The author of the monograph provides a thematic classification of Russian anecdotes, highlights the most relevant spheres of life of the Russian people, the realities of which are the object of laughter, thereby expanding intercultural understanding of the Russian soul. The monograph touched upon the problems of translation of Russian jokes in the Slovak language, besides the author describes some of the linguistic means by which pun is created in the comic anecdotes.

Key words. Russian laughter, Russian anecdote, intercultural communication, linguocultural, a means of creating the comic in jokes.

 

Работа выполнена в рамках гранта Российского научного фонда (проект № 16-18-02102).

 

Большим национальным своеобразием обладает русский юмор. Мы не можем представить себе жизнь без юмора, в нашей национальной истории, культуре он имеет свои корни, свою специфику, не всегда понятную носителям другой ментальности. Своеобразие русского смеха и смеха вообще как феномена всегда привлекало как отечественных исследователей, так и зарубежных. Так например, Зазыкин А.И рассматривает природу смеха, опираясь на материалы русского эротического фольклора [Зазыкин 2007], проблемами комизма и смеха занимался Пропп В.Я., он же дает классификацию видов смеха [Пропп 2005]. Не менее интересной представляется работа Седова К.Ф. «Психолингвистика в анекдотах»: автор анализирует анекдоты, комизм которых строится на основе языковой игры, собранный материал наглядно демонстрирует различные области и разделы психолингвистики [Седоф 2007]. О юморе конкретного человека – Сталина – говорит в своей книге Гурджиев Л [Гурджиев 2013]. Юмором как объектом исследования, интересовались многие философы, такие как: Артур Шопенгауэр, Аристотель, Платон, Томас Гоббс, Цицерон и другие. В русской литературе много известных писателей-сатириков, среди них: Н.В. Гоголь, С.Е. Салтыков-Щедрин, М.М. Зощенко и другие. Кроме того современное телевидение невозможно представить без юмористических программ, иногда целых каналов. Русский юмор настолько своеобразен и в то же время многообразен, что принято выделять следующие юмористические жанры: ирония, пародия, сатира, анекдот, шутка, каламбур и так далее. 

Русский смех крайне чувствителен к социальным изменениям в политике, спорте, культуре. Нередко создается смех на фоне печальных событий с целью преодоления своеобразного кризиса посредством юмора. Русский юмор создается на русском языке и с помощью русского языка, и поэтому средства создания комического элемента в любом из юмористических жанров иногда выглядят парадоксально, и это увлекает исследователей, однако вопрос применения тех или иных языковых средств до сих пор остается дискуссионным.

Русский анекдот как жанр, способный в шутливой или сатирической форме, с неожиданной остроумной концовкой и при сравнительно небольшом объеме высмеивать злободневные или общественно-политические события, становится объектом исследования многих ученых-лингвистов, в том числе и иностранных.

Так, монография профессора Йозефа Сипко «Лингвокультурные коды русского смеха» посвящена «смеховой культуре русскоязычного смеха с точки зрения лингвокультурологической методологии» [Сипко 2015:11]. Это, несомненно, актуальная тема в рамках межкультурных отношений между Россией и Словакией. Сделана попытка интерпретации русских анекдотов в словацком языке, профессор Сипко говорит о проблемах перевода некоторых типов русских анекдотов. 

Особая новизна монографии заключается в поиске и описании языковых средств, с помощью которых создается каламбур, комическое в анекдотах. Этому автор посвящает первую главу монографии «Языковой потенциал русского смеха и возможности перевода». В этой же главе рассматриваются некоторые особенности перевода русских анекдотов на словацкий язык.

Своеобразной изюминкой монографии считаем создание актуальной для русских анекдотов тематической иерархии. Так, профессор Сипко выделяет 13 крупных тем, каждая из которых в свою очередь делится на десятки микротем, в рамках которых чаще всего и создается русский юмор:

  • Интим как объект русского смеха;
  • Дети и взрослые;
  • Давай бухнем;
  • Смех в зеркале прошлого;
  • Лица постсоветской эпохи;
  • Кризис, а вызывает смех;
  • Социальная обстановка в эпоху кризиса тоже вызывает смех;
  • Литературные коды русского смеха;
  • Лингвокультурология русского смеха над качеством отечественной продукции;
  • Российская повседневность как объект смеха;
  • Россия и мир;
  • Российско-украинские отношения до второго «майдана»;
  • Другие, но не свои.

Наиболее популярная тема – тема любви, тема женщины, на том же уровне находится тема русского пьянства, в чем профессор отмечает сходство русского и словацкого языкового мира. 

Интерес представляет и структура монографии: каждая из глав выступает в виде автономной части с введением, объемным содержанием и заключением, при этом объединенных между собой «феноменами русского характера, менталитета русских и исторической судьбы русского народа» [Сипко 2015: 17].

Практическая значимость рецензируемой монографии определяется возможностью использования ее результатов на занятиях по культуре речи, лингвокультурологии в вузах, при создании учебных пособий для будущих преподавателей русского языка, кроме того монография может быть интересна любому, кто изучает русскую культуру, менталитет русского человека. Специфика создания русского смеха поможет понять некоторые особенности русского языка и языковой картины мира России в целом.

В заключении хочется отметить особый талант автора: монография отличается непринужденным чтением, с огромным интересом можно листать страницу за страницей, чтение собранного материала доставляет огромное эстетическое удовольствие, при том, что монография посвящена серьезному филологическому исследованию.

 

Библиографический список

  1. Jozef Sipko Лингвокультурные коды русского смеха. Prešov,2015.
  2. Гурджиев Л. Сталин шутит. Москва: Алгоритм, 2013.
  3. Зазыкин В.И. О природе смеха. По материалам русского эротического фольклора. Москва: «Ладомир» 2007.
  4. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. Москва:и»Лабиринт» 2005. 
  5. Седов К.Ф. Психолингвистика в анекдотах. Москва: «Лабиринт» 2007.